Сын Нептуна

Арион опередил его. Набрав скорость, он молнией метался среди обломков, перескакивал через ледяные глыбы и наконец запрыгнул на язык ледника.

Перси и Фрэнк сыпали проклятиями покруче коней, отчаянно пытаясь удержаться на спине Ариона, а Хейзел обхватила жеребца за шею. Ребята каким-то образом умудрялись держаться, а Арион скакал по скалам, перемахивал с одного карниза на другой с невероятной скоростью и ловкостью. Это было похоже на падение с горы… но только не вниз, а вверх.

Потом все закончилось. Арион гордо замер на вершине ледяного кряжа над пропастью. Море теперь находилось в трехстах футах внизу.

Жеребец торжествующе заржал, и звук эхом разнесся по горам. Перси не стал переводить, но Хейзел была абсолютно уверена, что Арион бросает вызов всем другим лошадям, которые могут находиться в заливе: «Ну-ка, попробуйте повторить то, что сделал я, слабаки!»

Потом конь развернулся и сиганул в сторону от моря через вершину ледника, перепрыгнув через пропасть шириной в пятьдесят футов.

— Вон там! — указал Перси.

Конь остановился. Перед ними лежал замерзший римский лагерь — увеличенная в размерах копия лагеря Юпитера. Траншеи щетинились ледяными пиками. Снежные бастионы переливались ослепительной белизной. Со сторожевых башен свисали знамена из замерзшей голубой материи, сверкающей на арктическом солнце.

Никаких признаков жизни ребята не увидели. Ворота были распахнуты. Стены не охранялись часовыми. И все же Хейзел нутром чуяла какую-то беду. Она вспомнила пещеру в заливе Воскресения, где она выращивала Алкионея, — угнетающее присутствие зла и не стихающее бум-бум-бум, словно биение сердца Геи. Это место казалось ей знакомым, словно земля здесь пыталась проснуться и поглотить все, словно горы по обе стороны хотели раздавить их и весь ледник.

Арион норовисто перебирал ногами.

— Фрэнк, — сказал Перси, — что, если мы отсюда пойдем пешком?

— Я думал, ты никогда этого не предложишь, — облегченно вздохнул Фрэнк.

Они вдвоем спешились и сделали несколько осторожных шагов. Лед казался прочным, он был покрыт тонким ковром снега, а потому не скользил.

Хейзел верхом двинулась вперед, а Перси и Фрэнк шли по бокам, держа наготове оружие. Они беспрепятственно подошли к воротам. Хейзел умела чувствовать ямы, силки, петли и всякого рода ловушки, с которыми на протяжении многих веков сталкивались римские легионы на территории противника, но здесь она ничего не видела — только раскрытые обледенелые ворота и замерзшие знамена, тихо потрескивавшие на ветру.

Виа Преториа просматривалась до самого конца. На перекрестке, перед сложенной из снежных кирпичей принципией стояла высокая, закованная в ледяные цепи фигура в темном одеянии.

— Танатос… — выдохнула Хейзел.

Ей показалось, что душа ее вытягивается из тела, увлекается к Смерти, как пыль в сопло пылесоса. Перед глазами у нее потемнело. Она чуть не свалилась с Ариона, но Фрэнк поддержал ее, не дал упасть.

— Ты с нами, — напомнил он. — Никто тебя не заберет.

Хейзел ухватилась за его руку. Она не хотела его отпускать. Фрэнк был такой надежный, такой уверенный, но вот от Смерти он не мог ее защитить. Его собственная жизнь висела на волоске — зависела от обгоревшей деревяшки.

— Я в порядке, — солгала она.

— Никаких защитников? — Перси беспокойно озирался. — Никаких гигантов? Это наверняка какая-то ловушка.

— Судя по всему, — согласился Фрэнк. — Но, думаю, у нас нет выбора.

Хейзел поспешно, чтобы не передумать, направила Ариона в ворота. План лагеря был им хорошо знаком — казармы когорт, бани, арсенал. Точная копия лагеря Юпитера — только в три раза больше. Даже сидя на коне, Хейзел чувствовала себя маленькой и незначительной, словно они двигались по городу, созданному богами.

Они остановились в десяти футах от фигуры в черном.

Теперь, оказавшись здесь, Хейзел испытала бесшабашное желание поскорее закончить этот поиск. Она знала, что подвергается большей опасности, чем когда сражалась с амазонками, или отбивалась от грифонов, или скакала на спине Ариона по леднику. Хейзел инстинктивно чувствовала, что стоит Танатосу прикоснуться к ней — и она умрет.

Но еще она знала, что если этот поиск не будет закончен, если она смело и гордо не пойдет навстречу судьбе, то все равно умрет, но только как трусиха, потерпевшая неудачу. Судьи в Царстве Мертвых на этот раз не будут к ней снисходительны.