— Кроме того, — добавил Гарри, — я хотел кое о чем тебя попросить и это лучше сделать наедине.
— Меня? И о чем же?
Гарри отвел от нее глаза и уставился в огонь.
— Не могла бы ты оказать мне услугу и кое-что потрогать?..
— Пардон? — недоверчиво произнесла Джинни.
Гарри похлопал глазами и густо покраснел.
— Как-то не очень хорошо прозвучало, да?
— Да уж…
Гарри улыбнулся:
— Попробуем еще раз: я знаю, что ты можешь почувствовать Темную магию — в людях, в предметах. Я бы хотел, чтобы ты кое на что взглянула. Почувствуешь что-то необычное — скажи мне.
Джинни нервно подергала золотую цепочку на шее.
— Конечно.
— Спасибо, — Гарри склонил голову и вдруг резко вскинул на нее взгляд. — Это у меня на ремне, погоди минутку… — и он завозился, расстегивая кожаный ремень на своих штанах.
Она смотрела на его опущенную голову, черные волосы растрепались, обнажив тонкую шею со слабо выпирающими позвонками. — Вот, — он протянул к ней ладонь.
Она взяла: это был тяжелый круг из чего-то, напоминавшего красное стекло, однако куда более тяжелый, она бы сказала, что это, скоре всего, могло быть вырезано из камня. Джинни медленно покрутила его в пальцах, изучая удивительно гладкую поверхность и щербатые края.
— Ну, чувствуешь что-нибудь? — взволнованно спросил он.
— Нет. Ничего, — покачала она головой, возвращая ему предмет, который он мрачно принял у нее из рук, — ты ведь и не думал, что это какая-то дьявольская штучка, правда? — полушутя спросила она. Однако он взглянул на нее с полной серьёзностью.
— Да нет, просто думал, может, получу хоть какую-нибудь подсказку, что же это такое. Терпеть не могу непонятные вещи.
— Это ты мне говоришь! — сказала Джинни. — Я уже и не надеюсь на то, что мы когда-нибудь всё поймем. Помнишь ту чашу, что вы стащили из музея — что с ней сделала Гермиона?
Она немедленно пожалела о том, что этот вопрос сорвался у нее с языка. При звуке этого имени Гарри весь сжался и снова ушел в себя, метнувшись испуганным кроликом, прячущимся в свою норку.
— Не знаю, — безжизненно ответил он. — Понятия не имею, что она с ней сделала.
Он резко встал и откинул покрывало на диван. — Пойду-ка я наверх, — пробормотал он, засовывая руки в карманы. — Воспользуюсь своим одиночеством. Кроме того, мне нужно собираться.
Внутри у Джинни заныло, однако она уже умела скрывать боль. Все, что она сказала, было:
— Так, когда ты едешь?
— Завтра утром, — ответил Гарри и вдруг потянулся и нежно взъерошил ее волосы, словно она была маленькой девочкой. — Спасибо. Я благодарен, что ты взглянула на браслет.
— Ну что ты… Может, я еще могу что-нибудь сделать?..
— Можешь составить компанию Драко. Думаю, ему бы пошел на пользу разговор с кем-нибудь.
— Но я не знаю, куда он направился, — запротестовала Джинни.
На мгновение глаза Гарри словно померкли.
— К озеру, — через миг произнес он, подхватил плед с дивана и отправился по направлению к спальням мальчиков.
* * *
На улице стоял чудесный зимний день. Ночью снег засыпал все дорожки, и найти Драко не составило труда — его следы отчетливо виднелись на снегу. Джинни накинула на голову капюшон своего плаща — несмотря на пляшущее на искрящемся снегу солнце, было холодно — и направилась к озеру.
Она уже обошла половину озера, когда вдруг со странной резкой болью поняла, что Драко идет тем же маршрутом, каким обычно гуляли Гарри с Гермионой. Она сбилась со счета, сколько раз из окна класса она видела две знакомые фигурки, бредущие рядышком по одной и то же дорожке. Знал ли об этом Драко?..
Найти его было просто: свернув, она увидела его сидящем на чёрном пне. Потом, вспоминая этот момент, она не могла точно сказать, чем он занимался, — бросал ли камушки на лед, или же ощипывал какую-то вечнозеленую веточку. Она замерла и, стараясь остаться незамеченной, принялась его разглядывать: черный плащ, под ним — потёртые спортивные брюки и тёмно-красный свитер. Ей не приходилось видеть, чтобы на нем было надето что-то настолько разномастное. На лице его застыло какое-то задумчивое, почти мечтательное выражение — о чём же он размышлял?..
Она двинулась к нему, захрустев каблуками по льду. Он вскинул взгляд, увидел её и, неожиданно испугавшись, начал подниматься на ноги.