Draco Veritas

Чувствовалось, что Гермиона готова схватиться за голову.

— У Гарета? Ты хочешь сказать, у Гарета-из-прошлого?

— Ну да, только он тогда не был в прошлом, он был в моей спальне, — увидев выражение лица Гермионы, Джинни поспешила убедить её, что её вовсе не интересовала противозаконная межвременная контрабанда. — И Бен тоже. Они отправились в наше время, чтобы передать мне кое-что. Видишь ли…

К счастью, Гермиона хранила молчание в течение всей речи Джинни, лишь изредка кивая. Когда Джинни добралась до конца своего повествования, она только заметила:

— Я никогда раньше не слышала о Цветке Воли.

— Что ж, может случиться, что кое-каких вещей ты и не знаешь, — раздражённо буркнула Джинни.

— Это уже обсуждалось, — язвительно отпарировала Гермиона. И Джинни подумалось, что она уже начала забывать прежнюю Гермиону — сдержанную, почти бесстрастную в минуты любых душевных расстройств и тревог. — Ладно, похоже, они и сами не могли толком ничего объяснить. Одно невнятное бормотание и букет сомнительной полезности. Но ты уверена, что видела руну серебряного дракона?

Джинни кивнула.

Гермиона закусила губу:

— Я хочу, чтобы ты ничего не говорила Гарри. Поняла?

— Почему?

— Потому, — медленно объяснила Гермиона, — что если он узнает, что все эти месяцы он носил вещь, которая могла спасти Драко, и сам разрушил её… Нет. Он не должен этого узнать! Никогда.

— Рано или поздно он узнает.

— Нет, пока это в моих силах, — сверкнула глазами Гермиона, и Джинни невольно вспомнились слова Драко: однажды он сказал ей, что на примере Гермионы понял значение фразы «безжалостная любовь». — Во всяком случае, это спорный вопрос. А браслет разрушился, и его больше нет.

— Он есть.

— Его нет, — терпеливо повторила Гермиона. — Гарри разрушил его, и ты это знаешь.

— Но он существует! В прошлом.

— Джинни! — Гермиона выронила книгу и схватила подругу за руки. — Ты не можешь изменить прошлое, пойми это. Посмотри, что случилось в прошлый раз, когда ты развлекалась с путешествиями во времени.

Джинни попыталась вырваться, но Гермиона держала её железной хваткой.

— Думаешь, я сама не раздумывала над этим? Но в этот раз всё будет по-другому. Это может сработать, может спасти его!

— Нет! — твёрдо проговорила Гермиона, но Джинни заметила, как что-то непонятное мелькнуло в её глазах. — Это предопределено. Я говорила с Роном о его видениях, которые приходили к нему там, в крепости. Он видел Тёмную Метку и Министерство в огне — и это сбылось. Хочешь знать, что он видел ещё? Он видел мёртвого Драко, лежащего на кровати, и Гарри оплакивал его… Таково будущее. Джинни, это должно случиться, и мы не в силах этого изменить.

— Я не верю, — упрямо возразила Джинни. — Будущее не определено, пока оно не случилось. Неужели ты хочешь позволить ему умереть? Ты можешь допустить это, зная, что не предприняла всего, что было в твоих силах, для его спасения?

— А ты хочешь сбросить нам на головы ещё одно бедствие типа Тома? Сколько ещё людей должно погибнуть, прежде чем ты перестанешь быть такой безрассудной?!

Джинни всё-таки удалось выдернуть свою ладонь из пальцев Гермионы:

— Когда я освободила Рисенн, — начала она, — та открыла мне, что только я могла бы спасти Драко. Только я, — сквозь сдерживаемые слёзы голос звучал сдавленно, но Джинни продолжала говорить: — Я долго обдумывала эти слова; я пыталась понять, что же я могу сделать такое, чего не может никто другой. Сначала я предположила, что она сказала так потому, что я люблю его, — но ведь я не единственная, кто его любит. Я даже не знаю, люблю ли я его сильнее, чем все остальные… А вот что действительно доступно мне и не доступно никому другому — это отправиться в прошлое на тысячу лет назад… И это всё, что у меня есть.

— Но у тебя же нет Хроноворота, — резонно возразила Гермиона. — Дамблдор забрал его у тебя.

— И я собираюсь вернуть его! — выпалив эти слова, Джинни развернулась и решительно зашагала по коридору к лестнице.

— Джинни, — попыталась удержать её Гермиона. — Джинни, подожди!

— Бесполезно, — прокомментировал голос у неё за спиной. — Когда она в таком состоянии, её не остановишь.

Блейз бесшумно возникла в дверях лазарета и теперь с нескрываемым любопытством рассматривала Гермиону, будто необыкновенного жука. Глаза её были красны от слёз, но выражение лица удержало Гермиону от комментариев.