Испить чашу до дна

— Да… Я — не Лиля, но Сейфулина бы… лучше бы его кончить до суда. Такого мужика убил, подонок. И не факт, что мы докажем заказ.

— Так постарайся. У него есть враги, которым не нужно, чтобы он вышел. Ты ж со всеми в дружбе.

— В любви, точнее. Постараюсь. Дело Розовской и Селина ты сдаешь?

— Да. Готовлю.

— Ты понял, откуда у нее такое количество квартир, дарственных, завещаний?

— Тут и понимать нечего. Все три ее мужа — из управ и префектур. Она сказала сегодня, что один дарил ей по квартире на день рождения, другой взятки брал дарственными, а она… Дурой, говорит, надо быть, чтобы пропустить этих козлов. У них квартиры — в каждой новостройке на «их» территории. Похоже, у нее просто охотничий азарт. В случае с Валерией Осиповой и Ольгой Ветровой я инкриминирую ей убийство и соучастие по мотиву мести Виктору.

— А помирали ее супруги от чего, не сказала?

— Экология, говорит, плохая. Зарубежные мужья живы. В этом уже не разберемся.

— Злая женщина. Слушай, меня зацепило насчет козлов. Они что, у нас все холостые? Эти — из управ-префектур?

— Уверен, что женаты. Семейные ценности, знаешь ли… Но это проблема для тебя, а не для Розовской.

— Да, у Земфиры нет проблем. Я думаю, ее темницы рухнут. В отличие от несостоявшегося короля, которого быстро погасили. Мы чуть на него не вышли, да?

— Ну, давай пошутим и на эту тему.

— А как в Швейцарии счет узнали?

— Так ты не в курсе? Швейцария приняла решение не хранить тайну вкладов.

— Вот тут ты меня добил. Теперь весь мир узнает о том, что у меня в их банках ничего нет.

— Сложи следующий гонорар в двухлитровые банки на кухне, — посоветовал Слава. — Скажи об этом мне и еще кому-то умному, типа гламурной подружки Моники. Вот и будет у тебя тайна вклада.

Финал

Прошел год

Оживленные зрители подходили и подъезжали к главному входу драматического театра. Со всех сторон висели плакаты и растяжки. Бенефис Нины Назаровой! Великой, народной и любимой. Некоторые машины въезжали во дворик у служебного входа. К нему подошла группа людей. Охранник изумленно уставился на огромное, как ему показалось, количество детей разного возраста.

— Василий Петрович, — раздался звонкий голос актрисы Ольги Ветровой. — Нина Глебовна велела их пропустить. Вот ее записка. Это наши друзья.

Необычные зрители прошли, их встретили, рассадили в первом ряду. В центре сидела Лиля в черном платье, подаренном Ильей на прошлый Новый год. Ее волосы были коротко острижены и уложены, как у героинь Фитцджеральда: сверху длинная волна на одну сторону. Как и прежде, прекрасна, спокойна, загадочна. Она смотрела на Вику, которая держала на коленях маленькую сестру Варю, кудрявую, с бантом, в розовом наряде… Изумление и восторг в карих, как у Лили, глазах.

— Лиля, — нервным шепотом сказала Ирина Викторовна. — Забери ребенка из рук ребенка. Зачем вообще ее надо было сюда тащить. Ты видишь, ее все это слишком возбуждает: она спать не будет.

— Не переживай, — улыбнулась Лиля. — Я сейчас ее возьму. Как только занавес раздвинется. Пока пусть побудут вместе. И что значит: возбуждает? Ей нравится! Она первый раз в театре.

Рядом с Викой сидят взволнованные и нарядные Толик и Катя, Вера постоянно на них что-то поправляет.

— Когда начнется — не крутитесь, — шепчет она. — А то нас выгонят!

— Кто ж нас выгонит? — серьезно возражает ей Толик. — Нас сама Назарова пригласила.

За женщинами и детьми сидит похудевший, осунувшийся Виктор Осипов. Он смотрит только на занавес. Как будто боится пропустить появление Ольги.

С другой стороны — Илья, который тоже с некоторым опасением поглядывает, как прыгает маленькая Варя у Вики на руках. Рядом с ним садятся Сергей Кольцов и Слава Земцов. Они с профессиональным интересом наблюдают, как на крайние места усаживаются Анна и Станислав Осиповы. Анна — тоже в черном, выражение лица — неприступное, замкнутое. Они с сыном не смотрят в сторону Виктора. Света Иванова тоже оказалась в числе приглашенных. Она села во втором ряду, стараясь не глядеть на затылок Стаса перед собой.

— Слушай, — шепнул Слава на ухо Сергею. — Мне не по себе. Такое впечатление, что твоя новая подружка, великая и народная, сейчас выйдет, изобразит мисс Марпл и скажет, что мы сделали все не так. Не те убили, не тех посадили. Такой подбор гостей.