30  

— Леший, а ты почему в фермеры пошел?

— Не знаю, — честно признался Алексей. — Так получилось. Постепенно. Я, когда пчелами занялся, место хорошее искал, побезлюднее. А то у меня два раза ульи воровали и один раз почти всю пасеку сожгли. А как на эти сады наткнулся — прямо глазам не поверил. Это место невозможно бросить. Просто невозможно… Представляешь, как люди отсюда уезжали? Страшно подумать, как души рвались. Я строиться еще и не начинал, а мне мой дом уже снился. Можешь поверить?

— Могу, — серьезно сказала Ксюшка. — Мне бы тоже, наверное, снился. По-моему, здесь есть абсолютно все.

— Да, — сказал Алексей гордо, — здесь абсолютно все есть. Ты и десятой части не видела. Это мы пока по старому саду шли. Сейчас к пруду выйдем, за плотинкой — уже расчищенный сад. Там — пасека. А с другой стороны дома — кедры. У меня шесть кедров есть. В них белки живут. И две старые ели, и десяток маленьких, я их в прошлом году посадил.

— У тебя белки есть? — тут же загорелась Ксюшка. — Покажи!

Алексей специально вел Ксюшку кружным путем, чтобы она, прежде, чем увидеть дом, увидела все, что его окружает, — эти огромные, невероятные, заросшие сады, и небольшой пруд, битком набитый карасями и ондатрами, и просторный луг с круглыми стожками сена, и заросли одичавших роз вдоль берега узкой, но довольно глубокой речки Ленты… Они шли почти час и вышли наконец к гречишному полю, вдоль которого тянулась вполне наезженная дорога. Дорога выныривала из зарослей, в которых они только что бродили, и, казалось, ныряла в точно такие же заросли на другой стороне поля.

— Ну вот, пришли, — сказал Алексей. — Добро пожаловать.

Ксюшка с недоумением оглянулась, но тут в три голоса залаяли собаки, выскочившие прямо из сплошной стены зелени. Собаки стремительно неслись к ним, ныряя в высокой траве.

— Это мои, — сказал Алексей и тихо посвистел. — Сейчас и остальные объявятся.

И тут же из кустов, из-за деревьев, из гречихи, чуть ли не из-под земли стали появляться разнокалиберные дворняги, помахивали хвостами, потявкивали издалека, но близко не подходили. А три огромные овчарки налетели на Алексея, с разбегу по очереди кидаясь к нему на грудь, подпрыгивая, повизгивая, неистово молотя хвостами, норовя лизнуть в лицо, и между делом трогали мокрыми холодными носами Ксюшкины руки и ноги. Она засмеялась, пытаясь схватить хоть одну из них, но собаки уворачивались, однако не огрызались и посматривали весело.

— Свой, — представил Ксюшку Алексей, пытаясь увернуться от собачьих языков. — Они тебя признали, Ксюш. Свой, свой. Дай лапу!

И каждая овчарка, как своей, подала Ксюшке лапу.

— Я вот такую собаку хочу, — радостно сказала Ксюшка, идя вслед за Алексеем в окружении собачьей свиты и на ходу трогая их лохматые спины. — Нет, не одну. Много. Столько же, — она оглянулась на мельтешащих в отдалении дворняг. — И тех я тоже хочу.

Они прошли по просеке в высоких кустах сирени и оказались на ровном просторном дворе, густо заросшем клевером. Клевер прорезали мощенные камнем дорожки, ведущие к небольшой асфальтированной площадке, а за ней был дом. Ксюшка остановилась, и Алексей остановился рядом, напряженно следя за выражением ее лица.

— И дом я такой хочу… — Ксюшка обернулась и серьезно глянула ему в глаза. — Леший, я хочу точно такой же дом.

— Забирай, — сказал он, утопая в ее глазах, как муха в меду. — Мой дом — твой дом. Забирай и дом, и все, что в доме, и меня в придачу.

Ксюшка засмеялась, зажмурилась и вдруг быстро потерлась лбом о его плечо.

— Знаешь, кто ты? — начала она, улыбаясь и глядя на него с откровенной радостной симпатией…

Глава 10

— Во, хозяин объявился!

Низкий, звучный, как колокол, женский голос без малейших усилий перекрыл и собачий лай, и крик петуха, и стук работающего где-то за домом движка, и вообще все звуки в радиусе ста метров, не меньше.

Ксюшка вздрогнула и оглянулась, с изумлением уставясь на обладательницу этого сверхъестественного голоса — маленькую кругленькую женщину неопределенного возраста, одетую в драные синие тренировочные штаны и короткий цветастый ситцевый халат. Женщина стояла на большой затененной веранде, лениво опираясь локтями на резные перила, и спокойно разглядывала их ярко-синими, как васильки, глазами.

— И ее тоже… в придачу? — Ксюшка быстро глянула на Алексея, и он невольно засмеялся, увидев выражение ее лица.

  30  
×
×