Спасите наши души

– Валя, дочка, – позвала мать из соседней комнаты.

– Чего тебе, мама?

– Иди сюда. Достань мне альбом.

Валя молча вошла, взяла с полки старый, дешевый альбом с фотографиями, молча положила матери на кровать. Молча вышла из комнаты. Нет, она в этом участвовать не будет. Она не станет вспоминать розовую пухлую девочку с широко расставленными круглыми глазами. С коротким носом в веснушках, светлой челкой…

– Валя, Валя, иди же ко мне, я не могу!

Это был не крик, а хриплый вопль. Валя влетела в комнату, руки трясутся, сердце вон… Мать, скрутившись в комок, дрожала и хватала губами воздух. В руке сжимала выцветший снимок. Девочка с широко расставленными глазами, коротким носом в веснушках, со светлой челкой.

– Отдайте мне моего ребенка. Где моя деточка, девочка золотая. Моя сладкая, моя теплая, родная ласточка. Моя единственная…

Единственная. Валя стояла, окаменев. Страшное одиночество сжало ее сердце. Она всегда, в любую минуту, за мать готова была жизнь отдать. А той нужна только Наташка… «Мама не сможет это пережить», – вдруг совершенно отчетливо подумала Валя. Рванулась к ней, крепко сжала ее плечи, стала целовать мокрые щеки.

– Мама, мамочка моя. Эта маленькая девочка осталась с нами. Той Наташи нет, а эта к нам вернулась…

Валя долго баюкала мать, как маленького ребенка, пока та не уснула, обессилев от слез.

Глава 8

– Вот скажи мне, Сережа, – Толя Стрельников вошел в кабинет своей вальяжной походкой, сел на стол, небрежно бросив небольшой пакет на пол, и посмотрел на Сергея как на свой последний шанс. – Скажи, друг, чувствуешь ли ты иногда неистребимую потребность рассказать о себе всему свету? Или спросить у всего света, как у него дела? И выслушать каждого, кто тебе ответит. И что-то брякнуть каждому в ответ. Скажи, у тебя такое бывает или я заболел? Заразился?

– Понятно. Ты сидел на их форуме.

– Я сидел на нем, лежал… Я плакал, чесслово. Зарегистрировался, ник себе придумал – «Левая нога». Полчаса пытался написать ответ в одну тему. Не, я в разные отвечал, а получалось почему-то одно и то же: «Вы че, в натуре?» Они мне сразу крылья подрезали. Как навалились! Этот, пишут, тролль – отморозок. Мы его знаем. Он наше чистое дело хочет обос… Ты извини, конечно, общаются, типа, одни девушки, Машами да Танями друг друга зовут. Но пьяный сапожник, почитав это, рыдал бы, как дитя, от зависти. От бессилия выразить мысль.

– Слушай, я тебе задание дал, а не развлечение посоветовал.

– Да, задание. И я честно отдал свой мозг на растерзание. Сейчас решил, что нам надо силы поберечь. Ведь того и гляди завтра опять кого-то убьют, а мы не здесь, мы в эфире. Хотел еды купить нормальной. Но, как тебе известно, зарплата послезавтра, поэтому ты уж прости за эту фигню. Пиво принес, колбасу выбрал под цвет наших обоев да так называемое крабовое мясо. Ключевое слово – мясо, потому и взял. Давай сдвигай свои папки.

– По делу есть что-нибудь? – Выпив пива, Сергей с интересом посмотрел в потустороннее лицо Толи.

– Да, есть. Дел у них там, честно, полно. Деньги немалые крутятся. Люди есть любопытные. Такой, в частности, была и эта Сидорова, по-ихнему – ТИМ. Она как спонсор себя позиционировала. Где операция, где несчастный случай, она тут как тут. Суммы довольно крупные предлагала. Тон сухой, достаточно высокомерный. Без всяких муси-пуси, берите мои бабуси, пусть только поправляются ваши гуси… Сереж, тебе не кажется, что я говорю стихами?

– Слушай, может, нам тему сменить, чтобы ты немного освежился? Я начинаю пугаться.

– Я тоже. Тему сменить невозможно. Так вот. Наша ТИМ. Я заметил, что когда она предлагает деньги на операцию, то всегда вызывается отвезти пациента к определенным врачам. Или на свои собачьи передержки. Если люди выбирали других врачей или передержки, она денег не давала. Просто пропадала из темы.

– Что такое передержки?

– Черт знает, что такое. Куда смотрит милиция? Это люди, которые за деньги берут к себе на содержание бездомных собак и кошек. Такса – от двухсот рублей в сутки до пятисот примерно. Значит, одна такая может набрать десятки, а то и сотни собак на передержку. Корм они считают отдельно. То есть плата – целиком ее заработок. Ну, прикинь: тридцать, скажем, собак по девять тысяч в месяц каждая. Получается двести семьдесят тысяч. В результате то и дело возникают скандалы: деньги идут, а собака давно пропала, сбежала или умерла. Или забирают скелеты, которых не кормили, не поили, находят их прикрученными к батареям, с завязанными мордами, в общем, тихий ужас. Ну, я отвлекся.