Спасите наши души

– Как вы к ней относились?

– Безразлично, наверное. Но сейчас мне трудно принять эту трагическую нелепость, мне больно думать о том, что молодая, здоровая, счастливая женщина так страшно убита. Я очень хочу, чтобы вы нашли убийцу. Можно вопрос?

– Конечно.

– Почему вы опрашиваете нас? Мы все связаны в основном виртуальными отношениями. Вряд ли в них может возникнуть мотив убийства.

– Да, вы правы, но мы должны все проанализировать. А ваш форум – целый пласт жизни. Это, наверное, больше, чем просто виртуальное общение. Тем более что многие знакомы лично. Забыл спросить: вы сами были знакомы с Наташей?

– Нет.

– Я могу к вам обращаться с вопросами в дальнейшем?

– Конечно. Но я сказала все, что знаю.

– Ну, может понадобиться что-то уточнить. Понимаете, нам в обилии персонажей вашего форума самим не разобраться. А вы явно в материале. Есть свободное время?

– Я просто врожденный читатель.

* * *

Пропавшее бриллиантовое колье в особняке Сидоровой не нашли. Обыскивали комнаты прислуги, охраны, квартиры тех, кто приходил на работу утром и уходил вечером. Параллельно продолжались поиски орудия убийства. То ли опасной бритвы, то ли чего-то похожего на нее…

– Слушай, это мрак, – хмуро сказал Сергей, войдя в кабинет Анатолия. – Ни одной зацепки. Правда, почти ни у кого из круга подозреваемых нет алиби. Но это все. Мы конкретно ничего не можем найти. Кроме нескольких волос в спальне, которые не принадлежат ни Сидоровой, ни ее любовнику и никому из прислуги. То есть из штатной прислуги. Но вполне возможно, что к ней кто-то приходил в эти дни. Такая засада с калиткой для своих. Охрана не может сказать точно, кто к Наташе приходил. А у тебя что?

– Да я вот сижу, выдыхаю. Тайфун мимо меня пролетел. Опять приходила Ирма Георгадзе. Говорит, тебя в кабинете не было, а ее просто распирает информация. Подойди к компьютеру, выйди на их сайт и ткни пальцем в любого из пары тысяч пользователей. Я тебе та-а-акое расскажу…

– Мне пары тысяч не надо. Совсем ничего интересного?

– Интересно все. Но я расскажу тебе только кое-что. В общем, есть там у них на форуме некая Сиеста. Нина ее зовут. Она из тех, кто финансирует разные темы. Причем такие контрастные, как больные дети и найденные стаффы. Ну, я уже ничему не удивляюсь. Ирма говорит, что в месяц Нина жертвует от 100 до 150 тысяч рублей. Работает в серьезной фирме. Живет очень скромно. Небольшая квартира в Москве и обычная теплая дача в Малаховке. На даче она держит шесть больных собак – слепых, эпилептиков, трехлапых и т. д. Ухаживает за ними нанятая для этой цели работница.

– Толя, извини. У тебя, кажется, странная привычка появилась. Рассказывать мне все, что ты услышал от наших необычных свидетелей, которые и не свидетели вовсе.

– Ну, уж прости меня за очередную вредную привычку. Ты ж не оставишь меня с ней наедине? Дослушай, старик. А в московской квартире у этой Нины живет ее взрослый, неработающий сын. Он на инвалидности по мозгам, как Ирма выразилась. Вроде бы у него что-то типа шизофрении. Опускаю прочие детали. Но… Его мать вывезла на дачу своих животных после того, как, вернувшись с работы, обнаружила любимую собаку с отрезанной головой.

Глава 13

Ирина судорожно ласкала круглую мальчишескую голову с темными волнистыми волосами, худые плечи, узкие бедра. Она с упоением целовала почти детские руки с короткими ногтями, неловкими пальцами. Она задыхалась от избытка чувств, оттого, что близость не могла утолить ее жажду. Ей хотелось одновременно его осчастливить и навеки поработить. В ее жизни было, наверное, с полсотни мужчин, она произносила слово «люблю» много раз, но на самом деле впервые узнала, что это такое. Сладость рая, муки ада и попросту клетка, из которой добровольно не выходят.

– Мой мальчик, мой птенчик, моя радость золотая. – Она целовала его капризный рот, круглые карие, всегда немного обиженные глаза, оттопыренные уши, вдыхала родной запах, пьянела… И думала: «Как хорошо, что у меня нет детей». Она радовалась тому, что даже чувство материнства сохранила нетронутым для мужчины, который стал смыслом ее жизни.

– Слушай, Ирка, дай поспать, чесслово, ну что ты в ухо мне дуешь. У меня от этого мурашки. – Мальчик зевнул, широко и безмятежно открыв рот, а она, не в силах сдержаться, стала страстно целовать его розовый язык, белые, не слишком ровные, мелкие зубы, десны, вдыхать его чистый, здоровый, сонный запах. Он лениво освободился, потряс головой, как ребенок. – Ир, я от тебя просто фигею. Ты мне ничего не откусишь?