Спасите наши души

– Как ты могла не рассказать? Это следствие по делу об убийстве.

– Да, но как-то…

– Ты эти глупости брось, Настя. Тут дело не в выяснении отношений подружек, когда нельзя что-то лишнее сказать. Для следствия интересно именно лишнее, понимаешь? Где-то может быть зацепка.

– Я понимаю. Любопытно, почему Стелла?

– Она просто должна была на чем-то спалиться. Темная баба. Ты о чем думаешь? Переживаешь за нее?

– Да нет. Понимаешь… Алис, мне кажется, что Анатолий… Ладно, глупости все это. Давай попробуем. Опусти ноги, закрой глаза. Просто сиди, ни о чем не думая… Так, так, так…

Они обе не поняли, сколько времени прошло. Настя тяжело встала с коленей, провела ладонью по влажному лбу.

– Я не знаю, Алиса. Может, я с ума схожу. Но мне показалось, что твои пальчики шевелились.

Глава 18

– Здравствуйте, Надежда, она же Зажигалка, – Толя с любопытством взглянул на очень крупную девушку в возрасте «за тридцать», – извините, что в срочном порядке сорвали вас с работы. Понадобилось кое-что прояснить, возможно, с вашей помощью.

– Да ладно. Я не в обиде. Платят мне не сдельно. – Надежда издала смешок, который прозвучал, как «иго-го».

– Вы остроумный человек, я заметил. Интересно, какой смысл вы вкладываете в свою подпись на форуме: «Почистил зубы, закрой, блин, тюбик»?

– Какой смысл? Ясно какой. Все мужики козлы. – Опять смешок «иго-го».

– То есть это совершенно точно?

– Угу. А вам, как я понимаю, не с кем про мужиков поговорить.

– Можно сказать, и так. О некоторых женщинах хочется иногда побольше узнать. Вы, говорят, дружили с Натальей Сидоровой?

– Ну, прям дружила. Познакомились на форуме, срывались иногда потусить.

– Куда, например?

– В мужской стрип-клуб «Матвей».

– Часто?

– Ну, иногда, точно не скажу.

– В последний раз когда там были?

– Не хотелось бы говорить, конечно, с вами хлопот не оберешься, но вы ж все равно свою челядь пошлете туда узнавать. В общем, с 15-го на 16-е ее убили, а ночь перед этим мы в «Матвее» как раз и прогудели.

– Потом куда?

– Потом к ней поехали. Если интересно, мальчиков прихватили. Четыре штуки.

– Интересно. Продолжайте.

– Да че тут продолжать? С этими стриптизерами одна умора. Сразу стали торговаться, почем, мол. Типа, за срочность и сверхурочные. Бухгалтеры. Я этой Наташке удивляюсь. На фига они ей сдались. Это ж надувные мужики из «интим»-бутика. С приборами на батарейках. Они все время на себя в зеркало смотрят, любуются. Елки-палки…

– Наталье вы удивляетесь, а вам это зачем?

– Я – другое дело. Я – одинокая, небогатая, темпераментная девушка. А у нее… Не, ну, конечно, понятно, что от такого любовника пойдешь в стрип… Но у нее дома такой кадр… Да я бы от него из дома никуда не выходила.

– Вы имеете в виду работника…

– Имею. Рима. Такого не часто встретишь. Я в мужиках понимаю.

– У вас с ним были какие-то отношения?

– Нет, Наташка – собака на сене. Я хотела по-честному, обратилась к ней за разрешением. Ее так поперло, что я не рада была.

– То есть у вас был конфликт?

– Вы к чему клоните? Что я Наташку из-за Рима пришила? Ну, вы даете.

– Вас допрашивают по делу об убийстве. Пожалуйста, отвечайте. Желательно без комментариев. Как вы возвращались ночью в особняк Сидоровой – через основной вход?

– Нет. Мы тачки свои оставили. Приехали с ребятами на таксо. Шли через калитку сбоку. Натка не хотела, чтоб охрана видела.

– Вам знакома шкатулка с драгоценностями Сидоровой, которую та держала в спальне?

– Комодик-то? Да, конечно.

– В руки брали, заглядывали?

– А то! Там такое!..

– Когда в последний раз туда заглядывали?

– Вот в последнюю ночь и смотрела. Наташка храпела, а я даже примерила кое-что. Потом все на место положила.

– Посмотрите, пожалуйста, на это колье. Оно вам знакомо?

– Да, классная штучка.

– Вы видели его в ту ночь, когда приехали из «Матвея»?

– Так… Точно нет. Я помню: это отделение было пустым. Я спросить у нее хотела, но ее, когда она пьяная, не растолкаешь. Я ушла, когда она спала. Откуда оно у вас?

– Я отвечу потом. Вы знаете Серафиму Гулькину? Стеллу по форуму?

– А как же.

– Она с вами бывала?

– Не, я Наташке сразу сказала: с этой никуда не поеду. Не перевариваю ее.