45  

Тридцать минут езды на обычной машине и сорок на «Фольксвагене», вступившем в неравную схватку с горячим северным ветром. Когда я выехал на Петлю 1604,[48] моим глазам предстали огромные пространства открытой земли, и я увидел, что приближается гроза. Со стороны Балконного Откоса идеальным строем наступали сине-черные тучи, луга приобрели темно-зеленый оттенок, белые ветви молний расцветали над горизонтом и тут же исчезали. Я поступил как любой здравомыслящий человек на моем месте — надел темные очки.

Подъехав к воротам, ведущим на территорию комплекса, я остановился, вышел из машины и поднял откидной верх. Он был в таком состоянии, что едва ли помешал бы дождю попасть внутрь, но я рассчитывал минимизировать последствия. Поднимать верх здесь — немыслимый поступок для обитателя Доминиона. Нет, это нельзя назвать хамством, просто никто даже помыслить не может, что рядом с ними живет еще кто-то, имеющий хоть какое-то значение. Два «Кадиллака» остановились за мной, сидевшие в них люди спокойно ждали. Никто не сигналил. Охранник у входа колебался — не знал, как поступить, обругать меня или помочь. Я мог быть переодетым богачом. Или приятелем Джорджа. Кроме того, я надел Рэй-Бан[49] в грозу.

Я вернулся в машину, медленно подъехал к охраннику и постарался выглядеть так, словно охвачен смертельной скукой.

— Привет, — сказал я.

Охранник обладал подвижной улыбкой, которая, казалось, могла в любой момент спрыгнуть с его лица. Он был моложе меня, и я решил, что это его первая неделя на новой работе. Его выдавали белая форма и бегающие глаза, да и вообще, он выглядел как паренек из рекламы мороженого после нервного срыва.

— Куда вы направляетесь, сэр? — спросил охранник, положив легкие, словно лепестки, руки на дверь машины.

Он изо всех сил пытался скрыть отвращение, когда уловил запах внутри моего «Фольксвагена», который и прежде попадал в дождь, но так полностью и не высох.

— Да, — пробормотал я, зевая. — Две — о, дерьмо, две… — Я беспомощно щелкнул пальцами и отвернулся, словно пытался вспомнить.

«Кадиллаки» начали демонстрировать нетерпение. Тот, что стоял сразу за мной, включил мощные фары. Его хозяина ждала куча дел, да и в гольф было пора играть.

— Две…

Я уже начал думать, что у меня ничего не выйдет, но тут принялся сигналить второй «Кадиллак», и охранник подскочил на месте.

— 200, Паламон? — едва не плача, предложил он мне решение. — Багаталлинис?

Я улыбнулся:

— Точно.

— Понятно, сэр. Сначала прямо, мимо девятой лужайки, первый поворот направо.

— Отличная работа.

И я поехал вперед, размышляя о несчастных Багаталлинисах, которые водятся с такими типами, как я. Может, мне следовало их навестить?

Мне уже доводилось бывать в Доминионе. Однажды меня послала сюда мама — в последние дни их брака, — чтобы я заехал за шерифом, когда он перебрал «Куба либре»[50] и после дружеской вечеринки его вырвало на кактус в саду стоимостью в миллион долларов. Однако я недостаточно хорошо знал это место, чтобы отыскать дом Шеффов с первой попытки.

И все же, после того как я дважды объехал лебединый пруд, мне удалось его найти. Скромное место по стандартам Робина Лича[51] — два оштукатуренных крыла, охватывающих трехэтажный фасад, средняя часть которого полностью застеклена, так что видна колоссальная гостиная и выход на балконы. Дворик полностью выложен камнем. Я посмотрел на стеклянный дом и миллион камней во дворе и покачал головой. Вероятно, такая очевидная шутка им в голову не приходила.

Серебристый «БМВ» Дэна Шеффа был припаркован чуть ниже по склону. На подъездной дорожке стоял коричневый «Мерседес» и отреставрированный красный «Мустанг» 1965 года. Шофер в черном костюме мыл машины и, похоже, был его ровесником. Судя по тому, с какой скоростью он появился передо мной на обочине — я даже очки снять не успел, — он работал здесь не первую неделю.

— Я могу вам помочь?

Это был невысокий белый американец, худой и мускулистый, из тех парней, которые при росте пять футов и пять дюймов получают фору в шесть дюймов. Пластиковый блеск его лица ни о чем мне не говорил. Ему могло быть от тридцати до пятидесяти.

— Вряд ли, — ответил я. — Обычно я жду, когда дождь вымоет мой «Мерседес».

Я никогда не видел, чтобы человек улыбался без единой морщинки на лице, но у этого парня получилось, пусть всего лишь на несколько мгновений. Однако уже в следующую секунду он снова превратился в мистера Невозмутимость.

  45  
Предыдущая страница Следующая страница
×
×