49  

— Бо позвонил мне, — наконец, заговорил он. — Он хотел немного денег, сказал, что Лилиан осложнила ему жизнь своим уходом, и попросил на некоторое время несколько тысяч долларов.

— Почему он обратился к тебе? — спросил я.

Мне пришлось подождать ответа. Дэн поднес бурбон к губам.

— Отношения между нами были не слишком гладкими — я имею в виду меня и Лилиан, — сказал он в бокал. — Иногда Бо помогал мне уладить некоторые проблемы. Передавал цветы, рассказывал о ее планах, ну и все такое.

— Безумный сентиментальный болван, — сказал я.

Дэн посмотрел на меня и нахмурился.

— Бо нормальный парень. Он много лет был другом Лилиан. Он никогда… никогда не сделал бы Лилиан ничего плохого.

Я не знаю, кого он пытался убедить, себя или меня. Судя по тону, его постигла неудача в обоих случаях.

— И вчера ты согласился встретиться с Бо, — сказал я.

Дэн посмотрел на меня, но ничего не ответил. Дождь начал стихать, однако молнии продолжали сверкать, и я насчитал десяток, прежде чем грянул гром.

Дэн нахмурился, допил бурбон и с удивлением посмотрел на меня, словно я только сейчас перед ним появился. У меня возникло ощущение, будто он задал самому себе безмолвный вопрос. Потом он кивнул и вытащил из ящика письменного стола квадратную бухгалтерскую книгу в кожаном переплете.

— Сколько? — спросил он.

Я уставился на него, ничего не понимая.

— Я тебя нанимаю, придурок, — продолжал Дэн. — Лилиан говорила, что ты зарабатываешь на жизнь, занимаясь… такими делами. Я заплачу, чтобы ты ее нашел. Сколько?

Я почувствовал себя мерзко, он меня искушал. Однако я покачал головой.

— Нет.

— Не будь идиотом, — заявил Дэн. — Сколько?

Я посмотрел на Келлина. Его лицо по выразительности напоминало гипсокартон.

— Послушай, Дэн, — сказал я. — Я ценю твое предложение и обещаю, что найду Лилиан. Однако я не возьму твои деньги.

И я повернулся, собираясь уйти, чтобы не поддаться искушению и не принять его предложение.

— Наварр, — позвал меня Дэн.

Я остановился в дверях и обернулся. Дэн выглядел лет на десять старше и казался совсем маленьким за огромным письменным столом отца — слишком большой коричнево-малиновый халат и растрепанные светлые волосы, как будто отец подошел и погладил его по голове.

— Ты ведь знаешь, каково это: жить в тени собственного отца? — спросил он. — Ты должен знать.

Наверное, он предлагал мне мир. Теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что мне следовало его принять.

— Ты сам сказал, у нас даже общего дерьма быть не может, — ответил я.

Келлин довел меня до двери, где нас поджидала миссис Шефф. Должно быть, ослепительная улыбка хозяйки дома осталась лежать в стакане в какой-нибудь другой комнате — Кэнди едва открывала свой суровый рот, когда заговорила со мной.

— Мистер Наварр, я самым настоятельным образом рекомендую вам воздерживаться от посещения моего дома без приглашения.

— Благодарю за гостеприимство, мадам.

Я вышел на крыльцо. Дождь прекратился, и тучи уходили на юг, к Мексиканскому заливу. Через десять минут о грозе будут напоминать лишь согнутые деревья и мокрые машины, быстро высыхающие на солнце.

— Я забочусь о своей семье, — сказала мне Кэнди. — У меня больной муж, мой сын мне очень дорог, и я должна думать о репутации Шеффов.

— И довольно крупной строительной фирмы.

Она едва заметно кивнула.

— Я не позволю, чтобы нашу семью или друзей изваляли в грязи.

— Один вопрос, мадам, — сказал я.

Она посмотрела на меня.

— Вы всегда наблюдаете со стороны за кулачными боями сына? — спросил я. — Мне показалось, что вы готовы принять участие в поединке вместо него.

Для женщины с таким происхождением Кэнди Шефф продемонстрировала удивительное проворство, захлопнув дверь перед самым моим носом.

Глава 24

В компании с радиоприемником, на обочине I-10, мне пришлось прождать почти два часа, прежде чем мимо промчался «БМВ» Дэна, легко делавший восемьдесят пять миль в час. Лишь сочетание удачи и напряженного движения позволило мне держаться за мистером Шеффом-младшим, который направлялся в сторону центра города.

Когда я нашел канал 1200[53] и не выключил его сразу, наступил отрезвляющий момент. Два часа спустя он все еще работал, я же продолжал повторять себе, что это всего лишь ностальгия по мучительным поездкам в Рокпорт с родителями. Сейчас меня такие вещи не интересовали. И я не приближался к тридцатилетнему возрасту.


  49  
×
×