Записки диверсанта

Глава 6. «Операция Альберих. Помните?»

Полковник Нагорный вскинул руки:

— Глядите-ка, Денис Давыдов пожаловал! Ну что, наладил партизанские дела?

— Разве я один их налаживаю?

— Прекрасно! Теперь эти дела вообще пойдут без тебя. Ты нужен в отделе. Лето кончилось, а загар даже не коснулся лица Нагорного.

— Что, не похож на жениха? — усмехнулся Михаил Александрович. — Знаю. Тяжелое время, Илья Григорьевич… Ты будешь заниматься заграждениями под Москвой.

— Под Москвой?

— Да. Нельзя допустить никаких случайностей… Кстати, идем, представлю тебя новому начальнику управления: вступил в должность генерал Котляр. Генерал-майор Леонтий Захарович Котляр повторил то, о чем уже сообщил Нагорный. Несколько дней я принимал участие в формировании новых частей, выезжал на оборонительные рубежи вокруг столицы, даже облетал их, выясняя, где и как усилить заграждения, пока не получил новый приказ: выехать на Западный фронт, проконтролировать возведение оборонительных рубежей в районе Вязьмы. Пробыл под Вязьмой три дня. На четвертый вызвали в штаб фронта:

— Немедленно в Москву! Даже с товарищами-минерами попрощаться не успел. И вот опять Москва, знакомые желтые стены второго дома Наркомата обороны. Смахнув пыль с сапог, одернув измятую гимнастерку, поднимаюсь прохладными лестничными маршами в привычно темноватый коридор. До чего же прочно и неизменно все в этом здании! Генерал-майор Котляр ждет:

— Рад, что поспешили! Вызов связан с изменением обстановки и некоторыми новыми планами… Положение на Юго-Западном фронте вам известно? Из сводок Совинформбюро я знал, что на Юго-Западном фронте противник рвется к Киеву, наши войска ведут трудные, кровопролитные бои, отстаивая святыни Русской земли, мать городов русских. Котляр с силой провел ладонью по седеющему ежику волос; — Киев оставлен 19 сентября. Враг угрожает харьковскому промышленному району и Донбассу. Киев оставлен?! Голос Котляра звучал, как из-за каменной стены, услышанное не укладывалось в сознании: в тяжелом положении четыре армии; выходят из окружения, сражаясь отдельными отрядами; закрепиться на новых рубежах войска не успели; тяжелые бои на трехсоткилометровом участке фронта… Меня вернули к действительности жестко произнесенные начальником управления слова о том, что Ставка Верховного Главнокомандования приняла решение содействовать войскам Юго-Западного фронта в обороне харьковского района массовыми минно-взрывными заграждениями и, что — в случае продвижения противника — придется заминировать и разрушить в Харькове все объекты, имеющие военное значение. "Все объекты" — означало; важнейшие заводы и фабрики, мосты, "паровозное депо, аэродромы…

— В Харьков направляется специальная оперативно-инженерная группа, — сказал Котляр. — Ее начальником назначены вы. Берите бумагу и составляйте заявку на необходимую технику. Учтите, в вашем распоряжении всего одни сутки. Замахивайтесь только на то, что успеете получить. Тяжело опустился в кресло, положил руку на телефонную трубку:

— Сейчас доложу о вашем прибытии, договорюсь, когда примут в Ставке. Маршал Шапошников В Ставке Верховного Главнокомандования нас принимал глубокой ночью начальник Генерального штаба Красной Армии Маршал Советского Союза Б. М. Шапошников. Маршала я не встречал с 1936 года, со дня отъезда в Испанию. Тогда он был улыбчив и жизнерадостен, а теперь выглядел мрачным. Понять состояние Шапошникова было не трудно. Враг смыкал кольцо блокады вокруг Ленинграда, рвался к Одессе и Москве, только что захватил Киев, фашистские полчища наводнили Белоруссию, положение выглядело не просто трудным, а угрожающим. Обрисовав обстановку, сложившуюся на Юго-Западном фронте, маршал поглядел мне в глаза:

— Операцию «Альберих» помните? Конечно, я хорошо помнил эту операцию: в марте 1917 года, совершая вынужденный отход из Франции за так называемую "линию Зигфрида", кайзеровские войска в течение пяти недель проводили массовые разрушения и массовые минирования на площади около четырех тысяч квадратных километров. Военные историки считали операцию «Альберих» самой значительной по массовому разрушению и минированию.

— Так вот, — не отводя взгляда, продолжал Шапошников, — разрушать и минировать в районе Харькова придется на гораздо большей площади, а пяти недель для работы гарантировать не могу. Действовать придется быстро, товарищ полковник. И повернулся к генералу Котляру: