Записки диверсанта

— Вы в свою технику верите? — перебил Хрущев.

— Верю.

— Выполняйте приказ!

… Доступ в дом N17 для проведения необходимых работ получили шесть человек: военинженер 2-го ранга Ястребов, воентехник 2-го ранга Леонов, сержанты Лядов, Лебедев, Сергеев и я. Дом находился в центре города, стоял в глубине сада, среди могучих дубов и лип. Деревья с пышной листвой могли надежно укрыть саперов от постороннего взгляда, даже если бы наблюдатель устроился где-то выше каменного забора и высоких чугунных ворот. Вечером 12 октября мы вошли в эти ворота. Дом стоял на высоком кирпичном фундаменте, вдоль бельэтажа тянулся балкон. В нижней части здания — подсобные помещения и маленькая котельная. Очистив от угля часть котельной возле внутренней капитальной стены дома, минеры вскрыли пол, принялись рыть глубокий, глубиной более двух метров, колодец. Извлеченную землю аккуратно ссыпали в мешки. В первый мешок — первый слой грунта, во второй — второй, в третий — третий. На каждом мешке стоял порядковый номер, чтобы не ошибиться при засыпке колодца, " сохранить прежнее чередование слоев земли. Это делается на тот случай, если фашистские саперы попытаются искать мину. Вырыв колодец, минеры поочередно спускались в него, выдалбливая под фундаментом внутренней капитальной стены нишу для радиоаппаратуры и большого заряда взрывчатого вещества. Это тяжелая, трудоемкая работа. Только к полудню 14 октября в колодец стали опускать ящики с толом. Заряд ставили мощный: предстояло уничтожить всех оккупантов, какие поселятся в особняке, да заодно прихватить и внешнюю фашистскую охрану здания. А чтобы отбить у вражеских саперов охоту к поискам мин и их разминированию, радиомину сделали неизвлекаемой. После этого тщательно замаскировали место ее установки и уничтожили следы работы. Оставалось «успокоить» противника, подкинуть ему "грозную советскую мину": мы прекрасно понимали, что, не обнаружив в таком прекрасном особняке никакой мины, враг насторожится и скорее всего не станет заселять дом. Мы установили в котельной «мину-блесну». В углу, под кучей угля, пожертвовав драгоценной взрывчаткой, смонтировали сложную мину замедленного действия, снабдив ее различными дополнительными устройствами для взрывания. На самом деле все эти устройства, вполне исправные, хитроумные и на вид крайне опасные, полностью исключали возможность взрыва «блесны» из-за того, что сухие батареи были уже негодными. Покончив с этим делом, минеры привели в первоначальное состояние пол котельной, а потолок подолбили, помазали свежим цементом и побелили. Войдя в котельную, чтобы проверить, в каком состоянии мы оставляем помещение, сотрудники охраны особняка, конечно же, устремили взоры на потолок: ни стены, ни пол, таивший 350-килограммовый заряд тола, ни куча угля, где пряталась "блесна", — ничто подозрений не внушило. В тот день наши войска оставили Вязьму, а вечерняя сводка Совинформбюро сообщила об угрозе Донбассу, о появлении Калининского и Тихвинского направлений.

Глава 8. Саперы отходят последними

Артиллерийская канонада приблизилась к Харькову вплотную. По ночам небо над западной окраиной багровело от стрельбы и пожаров: противник атаковал ожесточенно. Всего три недели назад казалось, что минировать этот дивный город немыслимо, недопустимо, а теперь, хотя Харьков был уже насыщен минами, хотелось ставить их больше и больше. Даже опасения, что каждая мина может стать роковой для своих, заглохли и отступили: ненависть к врагу, ожесточение овладевали душой. В последние дни перед отходом из города саперы оперативно-инженерной группы работали не покладая рук, чтобы противник не смог использовать здешние предприятия для изготовления военной продукции, а харьковские аэродромы — как базу для своих самолетов. Под полами цехов фабрик и заводов зарыли несколько десятков мощных мин замедленного действия, а небольшие мины ставили всюду и в самых необычных местах: в вытяжных трубах, даже в люстрах кабинетов. Полностью разрушить четыре харьковских аэродрома мы не могли: не хватало взрывчатки. Приняли решение: разрушить часть ангаров, а взрывчатые вещества израсходовать в основном на мины замедленного действия. Кто делал все это? Кроме уже названных командиров, сержантов и рядовых солдат, я просто обязан упомянуть заботливого старшину М. Г, Голицына, сержантов И. Е. Гольца, Н. Н. Сергеева, И. М. Кузнецова (того самого, что спас в Будапеште Василия Лядова), неунывающего бойца В. А. Алимова, "целителя мин" М. С. Меламеда, бойкого и расторопного М. П. Данилова, старательного С. Н. Свистунова. Я должен сказать самые добрые слова о командирах, старшинах, сержантах, рядовых солдатах приданных нашей группе саперных и инженерного батальонов, о личном составе работавших совместно с нашей группой железнодорожных бригад. Но особо должен сказать еще об одной группе харьковских минеров, людей особой судьбы… В июле 1940 года я получил письмо из Харькова от испанцев, вместе с которыми воевал против банд Франко и германо-итальянских интервентов. Отвечая, сообщил, что скоро поеду в отпуск, возьму билет через Харьков, хочу повидаться. Прохладным осенним днем на перроне харьковского вокзала к нам с Анной бросились Доминго Унгрия с сыном.