Две причины жить

Во дворе Дина познакомилась с родителями обвиняемого Александра Блинова и его адвокатами. Вошла в зал и попала в царство абсурда. Адвокат Ефимова в своей речи доказывала, что ее клиент задушил жертву ее же платочком в своей машине в состоянии аффекта, ссылаясь при этом на красную полосу на шее убитой и еще какие-то детали. Прокурор находил убийство умышленным, опираясь на особенности повреждений трупа. Но трупа в действительности не было! Вместо него в деле фигурировала коробка из-под обуви с каким-то черным порошком и кассета с видеоматериалом. На ней Александр в окружении солдат что-то копает лопатой, затем ссыпает это в коробку. Ему попадается то ли круглый камень, то ли комок грязи. Голос за кадром говорит: «Пиши. Это голова». Дина некстати хихикнула: «Это были раскопки чего?» На нее строго посмотрел председательствующий, а все остальные старательно сделали вид, что не слышат. В перерыве она подошла к судье, показала аккредитацию, спросила: «Когда мы можем поговорить?» И услышала в ответ: «По этому делу никогда». Она подошла к клетке с обвиняемым — перед ней вырос солдат с автоматом. Но она рассмотрела умное, несчастное лицо узника, взгляд без тени надежды.

Заседание опять перенесли на другой день. Какие-то свидетели не явились. Дина попросила почитать дело, не сомневаясь, что получит отказ. И вдруг ее оттащила в сторону адвокат Ефимова. «У меня все переписано, кое-что я перефотографировала, — прошептала она Дине на ухо. — Они постоянно меняют листы, что-то изымают, что-то вкладывают. Я могу вам вечером принести».

Вечером удивлению Дины не было предела. Она обнаружила следующие документы: справку о том, что майор Блинов, будучи в Бутырке, оплатил все расходы родственников жертвы на похороны и поминки, расписку этих самых родственников, что они получили тело убитой Ирины Сидоровой, справку о том, что она похоронена на Хованском кладбище такого-то числа, через неделю после убийства. В протоколе — опрос свидетеля, отца Ирины.

«Я живу в Подмосковье, о смерти дочери узнал не сразу. Приехал уже на похороны». Вопрос: «Ее хоронили в закрытом гробу?» Ответ: «Нет, в открытом». Вопрос: «Вы заметили на теле какие-то изменения, повреждения?» Ответ: «Нет, никаких повреждений не было».

Дина в растерянности позвонила Сергею: «Слушай, прокурор. В заказных делах с подставным убийцей соблюдается хоть какое-то, грубо говоря, приличие? Правдоподобие?»

— Абсолютно не обязательно, — сказал Сергей. — Там действуют другие законы. И я никому не советую их нарушать.

Блондину надоело ждать звонка. Он приподнял телевизор и достал крошечный пожелтевший кусок бумаги. Записанный на нем телефон с трудом, но все же прочитывался. Знать бы еще, что это за номер — квартиры или офиса — и кого по нему спрашивать. Они тогда встретились с Князем для предварительного разговора, зашли в пивную. Он краем глаза видел, как Князь набрал этот номер. Там ответили, и он произнес: «Я скоро буду». По справочной вряд ли узнаешь, особенно если домашний телефон. Блондин решил попробовать. Набрал его и услышал: «Дежурный Петров слушает».

— Это милиция?

— Вы ошиблись. Министерство обороны.

Коля Ершов, отставной капитан и наркоман, утро провел в трудах. Добрался до туалета и обратно, на диван. Ноги совсем отказали, а теперь и почкам п…ец. Врач сказал: нужна пересадка. «От кого же? — спросил Коля. — Может, ты лишнюю отдашь?» И засмеялся беззубым ртом. Вообще-то, даже мать удивляется, что он до сих пор жив. Чего только у него не находили: и цирроз печени, и язву желудка, и с позвоночником чего-то. Лечить, конечно, не лечили, но бесплатные советы давали: «С наркотиками ты, того, завязывай». А если нет, хуже, что ли, будет? Но наркотики завязали с ним сами. Мать за героином не пошлешь. Да и не нужны они. Голова и так гаснет, как перегорающая лампочка. Коля насыпал горсть анальгина, радедорма, димедрола — мать где-то просроченные берет — и проглотил все разом, запив несвежей водой из стакана. Мать говорит: нельзя столько. Но он-то знает, что в крайнем случае всего лишь подохнет.

В дверь кто-то постучал. «Входите, не заперто», — сказал Коля и открыл рот от удивления. Да это ж Блондин! Приперся!

— Ну и вонь тут у тебя, — сказал Валентин, брезгливо разглядывая Колю. — Значит, ты жив. А я тут из командировки вернулся, дай, думаю, повидаю дружка.

— Ну повидал. Теперь пойдешь?

— А я помешал, что ли? Помнишь, как мы здорово посидели с Иркой, подружкой твоей?