Домработница царя Давида

— Конечно, не собирается, — ответила Аня. — Кто же выходит замуж в семьдесят лет? То есть… сейчас я уже не знаю. Может быть, передумает. Сейчас ведь Давиду Васильевичу расстраиваться нельзя.

— Нельзя… — с непонятной интонацией эхом повторил за ней Александр Васильевич, оторвал взгляд от холодильника, испытующе глянул на Аню и шагнул к столу. — Где надо сесть? Здесь? И ты сядь. Не надо ничего готовить, я есть не буду.

Они уселись за стол друг напротив друга, и Аня стала ждать следующего вопроса, вспоминая все слова, которые ей говорили врачи о состоянии царя Давида.

— Ты знала, что Давид тебе квартиру завещал?

Вот такого вопроса она никак не ожидала. При чём тут завещание? Царь Давид обязательно поправится, опасности для жизни уже нет, она своими ушами это слышала!

— Давид Васильевич уже выздоравливает! — сердито сказала она. — Какое завещание?! С ума вы все сошли с этим завещанием, что ли? Он обязательно поправится, вот увидите!

Александр Васильевич впервые улыбнулся, и тут же стал похож на царя Давида. Но всё равно настойчиво повторил вопрос:

— Так ты знала?

— Так он правда, что ли, написал? — растерялась Аня. — Я думала, что это Вась… ваш сын так… э-э… пошутил.

— Пошутил… — опять повторил за ней Александр Васильевич. — Твоя бабушка в больнице сейчас?

— Конечно, где ж ей ещё быть… — Аня почему-то решила, что к царю Давиду брата не пустили, и предложила: — Позвонить ей? Она скажет врачу, и вам разрешать пройти.

— А ей кто разрешил? — спросил Александр Васильевич.

— Бабушке? — удивилась Аня. — Кто бы ей запретил, интересно знать…

— Интересно, — вроде бы согласился Александр Васильевич. — Да, мне это очень интересно. Я сейчас туда поеду и всё выясню.

— Подождите! — спохватилась Аня. — Раз уж вы всё равно туда, тогда захватите курагу, ладно? Бабушка не взяла утром, потому что она ещё жёсткая была, а сейчас уже настоялась, мягкая, хорошая… Захватите? Она очень полезная для сердца.

— Давай, — сказал Александр Васильевич, поднимаясь из-за стола. — Раз полезная для сердца, то захвачу.

— Я сейчас, — заторопилась Аня, вскакивая. — Мне её только в контейнер положить. Вот, и крышкой, и в пакетик, чтобы не протекло случайно… Но всё равно осторожней, не опрокиньте…

Он опять стоял посреди кухни неподвижно, заложив руки за спину, но смотрел уже не на холодильник, а на то, как она старательно запаковывает пластиковый контейнер. Взял у неё из рук пакет, покачал его на ладони и неожиданно спросил:

— У тебя деньги есть? Давиду сейчас много надо, да? Лечиться — дорого.

— Почему дорого? — не поняла Аня. — Лечащий врач — его ученик. Говорят, что лучше всех. Он взятку уж точно не потребует. А то, что Давиду Васильевичу приносить можно, — так это обыкновенный расход, как всегда. Даже ещё меньше. Всегда он много лишнего покупает, как захочет чего-нибудь — так на целую роту запасает. А сейчас бабушка ему не разрешит лишнего. А если вдруг на что-нибудь ещё нужно будет, так у меня деньги есть, много, почти двадцать шесть тысяч на сберкнижке. И ещё в доме четыре тысячи.

— Чего? — перебил её Александр Васильевич вроде бы даже с удивлением. Увидел, что она не понимает вопроса, и уточнил: — Какие тысячи? В какой валюте?

— В рублях, конечно…

Он вдруг коротко рассмеялся, и это показалось ей обидным. Конечно, он бизнесмен, у него другие представления о тысячах. Но она-то помнила, как царь Давид говорил о даме Маргарите: забыла, мол, как суп из топора варила.

— Не хмурься, — сказал Александр Васильевич, направляясь к выходу. — Я не над тобой смеюсь. Я над собой. И не надо бояться, я тебе верю.

Он ушёл, сопровождаемый охраной — всё как положено, всё как в кино про олигархов или президентов, — а Аня ещё долго думала, что же такое он имел в виду, чего ей не надо бояться и в чём он ей верит? Так ничего и не поняла, а потом и вовсе забыла, занявшись делами, которые никто не отменял из-за визитов олигархов с киношной охраной.

Времени-то этот визит занял не так много, конечно. Но Аня очень надеялась, что больше таких визитов не будет. Конечно, он брат царя Давида. Но и отец Васьки. И одно другого никак не извиняет.

Глава 11

Когда домашний телефон мяукнул капризным кошачьим голосом, Аня решила, что это бабушка звонит из больницы, из какого-нибудь кабинета врача, — наверное, у неё мобильник разрядился, вот она и звонит со стационарного. Так уже пару раз было. Поэтому Аня даже испугалась, услышав в трубке совсем чужой голос, причём — злой голос, громкий, хриплый… И кричал этот голос какие-то непонятные слова.