21  

– Да что вы! – попятился Виктор. – Я просто не знал, что все так строго. Я ухожу. И другим соседям скажу, чтоб разрешения спрашивали. А нельзя апельсинчики ей оставить?

– Какие апельсинчики! Она еще в себя после операции не пришла. Как грудные младенцы, честное слово.

Виктор быстро пошел к выходу, повторяя: «В себя не пришла». Время есть.

Петр Васильевич подошел к своему кабинету и увидел парня в джинсах и пестром джемпере.

– Что ж это такое! – возмутился он, но парень помахал удостоверением:

– Я, собственно, пришел к вам наняться на время. Вы уже поняли, что я сотрудник детективного агентства и мне поручено охранять одну вашу больную, Веру Михайловну Хохлову. Днем и ночью, на собственных харчах. Допускаем мы, что ее могут пожелать добить. Но это, конечно, моя проблема.

– И моя, знаете ли. Она моего сына когда-то учила. Золотой человек. Никого у нее нет. А я сейчас от ее палаты прогнал какого-то типа. Знал бы, документы посмотрел.

– Да, я немного опоздал. Кем он представился?

– Соседом. У нее родственников нет.

– Практика показывает, что преступники возвращаются. Соседи – не всегда. Так что подождем.

– Да, тем более время есть. Не могу даже предположить, когда она придет в себя. Рана страшная, операция тяжелейшая.

– Но она вообще придет в себя, или это кома какая-то, ну, в смысле, мозг умер?

– Она придет в себя. Я ее оперировал и сделал все как надо.

Глава 10

К моргу районной больницы на окраине Москвы подъехала дорогая иномарка. Из нее вышла высокая девушка с прямыми каштановыми волосами, брезгливо обошла санитара, курившего у порога, и постучала в кабинет патологоанатома. Врач уже успел выпить свою порцию спирта, простояв у стола не меньше 12 часов.

– Я к вам, – сказала девушка.

– Вы ничего не перепутали? – спросил врач, его речь прозвучала не очень отчетливо. – Не имею чести знать. Я живых вообще не имею чести знать.

– Вот поэтому я к вам и приехала. Труп хочу купить. Неузнаваемый труп молодой девушки.

– Вы в своем уме?

– Да. Сейчас я вам покажу сумму, и вы в этом убедитесь. Только мне еще помощь нужна. У меня есть вещи одной девушки, там волоски, следы всякие. То есть у вас наверняка есть какая-то незаметная лаборатория, где могут выдать, в смысле – продать, тест ДНК, подтверждающий, что те останки, которые мы с вами выберем, и есть девушка, чьи вещи и привезла.

– То есть вы приходите с улицы и предлагаете мне и моим знакомым совершить заказное преступление?

– Не такое уж преступление. Просто находим неопознанное и изуродованное тело, которое все равно в ближайшее время зароют в какой-нибудь могильник. А тест… Я объясню. Девушка просто сбежала от своего парня с другим. Они за границей. Он не хочет в это верить. А я хочу выйти за него замуж. Такая простая история. Об этом никто не узнает.

Врач плеснул себе еще в кружку спирта, выпил и спросил:

– А Его вы не боитесь? – Палец показал наверх. –Того, Кому принадлежат все эти умершие?

– Бог на стороне любящих, – уверенно заявила Надя.

– Если существуют любящие чудовища, то именно такое явилось ко мне на склоне дня.

Надя открыла сумку и выложила несколько толстых пачек долларов.

– Это для вас – аргумент?

– Прости меня, Господи, но – да. У меня умирает мать, очень больна жена, детям не на что купить зимнюю одежду. У меня уже есть для себя оправдание. Кто умер – тот умер. Кто жив, пусть сам разбирается со своими проблемами. Это не дело патологоанатома. Я сделаю работу, за которую мне наконец хорошо заплатят. Я только не пожелаю вам счастья в личной жизни. Вы его не заслуживаете.

– Добьюсь без ваших пожеланий. Когда?

– Через пару дней. Я здесь всегда.

– Я приеду.

* * *

После работы Виктор не поехал домой. Он пересек Кольцевую дорогу, долго кружил, пока не заметил реку и высокий обрыв. Подъехал к самому краю, достал инструменты и аккуратно снял табличку с номером. Затем несильно подтолкнул машину, и она полетела вниз. Номер он зарыл довольно глубоко, а затем стал искать выход из леса. Он очень хорошо ориентировался на местности. К рассвету пришел к своему гаражу и сразу спустился в погреб.

Оля ходила по периметру всю ночь. Ей вдруг стало страшно, что он вообще не придет, пока она не умрет от голода. У Виктора были впалые щеки и черные тени под глазами.

– Извини, – сказал он. – Я не принес тебе поесть.

  21  
×
×