Элита. Взгляд свысока

— Настя, — строго сказал Хозяин. И явно без причины кашлянул. Смущение скрывал. Смущение! Что-то будет. — Настя… В общем, познакомься. Это твои дедушка и бабушка.

При этом смотрел почему-то на Александру.

— Бонжур, — довольно равнодушно бормотнула Настя. — Ай м глэд ту си ю…

И тоже оглянулась на Александру. Глаза у нее были растерянные и тревожные. Бедный ребенок. Неужели Хозяин не мог заранее предупредить? Александра успела бы хоть как-то подготовить девочку. По крайней мере, объяснила бы, что с новыми дедушкой и бабушкой совсем не обязательно вести себя так, как с родителями отца. Надежда Ивановна, кажется, сейчас заплачет. А Нина Максимовна уже заплакала. Прячется за полуоткрытой дверью, ведущей с веранды в гостиную, и вытирает глаза бумажной салфеткой. Вот, наверное, зачем у нее все карманы бумажными салфетками набиты.

— Анастасия Владимировна! — сказала Александра таким голосом и с таким выражением лица, как будто собиралась преподнести Насте целый мир, — еще один, вдобавок к тому, которым та уже владеет. Впрочем, она не только изображала, она и чувствовала то же самое. — Настя! Это правда твои дедушка и бабушка. Родные. Они очень давно мечтали тебя увидеть. Но… жили далеко. И никак не могли приехать, потому что… им это тяжело было. Вот папа и решил сам за ними съездить. Вот и привез. Чтобы ты их узнала, а они — тебя. Каждый человек должен знать своих родных. И любить их. И… говори по-русски, пожалуйста.

Надежда Ивановна все-таки заплакала. Хозяин торопливо отодвинул кресло от стола, помог Надежде Ивановне сесть — да не помог, а просто почти силой усадил, — вопросительно глянул на Леонарда Семеновича, а потом опять уставился на Александру. И Настя опять на нее уставилась. Да что это такое, в самом-то деле… Похоже, они оба, не сговариваясь, назначили ее главнокомандующим. Леонард Семенович, кажется, заметил это назначение, но не понятно, одобряет его или нет. Однако, судя по выжидательному взгляду, готов подчиниться любому приказу. С таким взглядом киношные партизаны, замученные на допросах до полного отвращения к жизни, ждут неминуемого расстрела. Александра с трудом подавила внезапный всплеск мутной смеси злости и жалости. Ах, вы, люди… глупые! Ах вы, бедные, бедные, несчастные вы люди… Как же так получилось?! Как же вы допустили такую страшную ошибку с этой вашей Ксенией?! Как же вам страшно не повезло с этой вашей Ксенией…

Хозяин застыл неживой глыбой возле стола и хмуро ждал приказа главнокомандующего. Настя стояла рядом с Александрой и тревожно ждала, когда та хотя бы намекнет ей, что следует делать. Нина Максимовна за полуоткрытой дверью вытаскивала из кармана новую бумажную салфетку и блаженно ждала хеппи-энда. Леонард Семенович гладил худыми пальцами плечо Надежды Ивановны и ждал неминуемого расстрела. Надежда Ивановна тихо плакала, закрыв лицо руками, и, кажется, ничего не ждала.

Александра ждала, когда внезапная и очень острая боль в сердце хоть немного пройдет. Дождалась, осторожно вдохнула и как можно спокойнее сказала:

— Я Настина няня. Александра. Можно Саша… Никак не могу понять, на кого Настя похожа больше — на дедушку или на бабушку. Мне кажется — на бабушку. Или все-таки на дедушку? Хотя какая разница — бабушка и дедушка так похожи друг на друга… Просто удивительно. Как ты считаешь, Настя, — я права?

Она наклонилась к Насте, слегка подтолкнула ее ладонью в спину и быстро прошептала на ухо:

— Бабушка плачет от радости, что увидела тебя. Но она боится, что не понравилась тебе. И дедушка боится. Что это вы стоите столбом, мисс? Быстренько включайтесь в процесс и разруливайте ситуацию.

Настя поежилась под ее рукой, вздохнула и возмущенно заявила:

— Саша! Ну что ты такое говоришь? Дедушка похож на Зорро, а бабушка — совсем как Снегурочка. Разве Зорро и Снегурочка одинаковые? Ни капельки не одинаковые. Но вообще-то я правда на обоих похожа, тут ты права. Действительно просто удивительно. Феномен.

Леонард Семенович сжал пальцами плечо жены и неуверенно улыбнулся — расстрел отменили. Надежда Ивановна замерла, затихла, потерла глаза ладонями и отняла руки от заплаканного лица. Хозяин шевельнулся, громко выдохнул и опять застыл неподвижной глыбой. Смотрел в пол. Нина Максимовна за дверью не то всхлипнула, не то засмеялась в новую бумажную салфетку. Настя отлепилась от Александры, решительно потопала к Надежде Ивановне, придавила локтями ее сложенные на коленях руки и, заглядывая в ее мокрые растерянные глаза, проникновенно сказала: