Элита. Взгляд свысока

— А я его знаю, — помолчав, серьезно сказал Сан Саныч. — Я его очень хорошо знаю… Я сам же его Хозяину и нашел. Для особых поручений… Хозяин ему напрямую приказы отдает, даже я ничего не знаю. Тихоня уже два раза к Оксанке нашей на работу ездил, в этот офис ее новый… Я, конечно, Хозяину доложил. А он только головой кивнул. Это как понимать? У тебя есть варианты?

— Милые бранятся — только тешатся, — предложила свой вариант Александра.

— Тоже может быть, — с сомнением в голосе согласился Сан Саныч. — Чего только в жизни не бывает… Оксанка ему звонила. Просила разрешения приехать, когда мать из больницы вернется. Повидаться хочет, мать все-таки… Соскучилась наконец. Хозяин сказал, что разрешит, если Надежда Ивановна не будет против. Ее, наверное, в будущую среду выпишут. Разрешит, ясное дело. Мать-то против разве может быть? Куда деваться, дочь все-таки…

— Их дело, — как можно равнодушнее ответила Александра, давя в себе внезапную тревогу. — Конечно, мать и дочь. Имеют право. Давно повидаться пора.

— Пора, пора, — опять согласился Сан Саныч. И опять с сомнением в голосе. — Давно повидаться пора, уж лет десять как… Саш, ты, кажется, выходные хотела взять? Знаешь что, Саш, ты не жди Надежду Ивановну. Ты прямо сейчас выходные бери. Например, на четверг и пятницу. Нет, лучше на пятницу и субботу. Ничего тут без тебя не случится, я присмотрю. Да и вообще осмотрюсь немножко… В общем, уезжай ты отсюда на пару дней. Поняла?

— Нет, — призналась Александра. Тревога росла.

— Уезжай, — настойчиво повторил Сан Саныч. — Послушай хоть раз в жизни старого шпиона: уезжай! Ну, я тебя прошу. Просьбу-то мою выполнить можешь?

— А почему ты мне ничего не объясняешь? — возмутилась Александра. — Почему вы все такие таинственные? Я что — пешка? Куда двигают — туда и ходи?

— Тихо, тихо, — примирительно проворчал Сан Саныч, протянул руку и погладил ее по плечу. — Что я тебе объяснить должен? Я и сам еще не все понимаю… В общем, почти ничего не понимаю. А так никогда не бывает. Тревожно мне что-то… Ладно, иди.

От этого неожиданного признания Сан Саныча тревога Александры выросла до таких размеров, что, вернувшись к себе, она все никак не могла успокоиться, все ходила из угла в угол, все терла затылок ладонью, все прижимала руку к сердцу… Пока не вспомнила, что все ее метания старательно фиксирует камера. Что спокойствия тоже, конечно, не прибавляло. Александра вышла из дому и немножко побродила вдоль полосы все еще цветущих гвоздик. Некоторые цветы уже стали увядать. Она же предупреждала: не сезон! Вот так-то. Стало быть, и Хозяин не такой уж всемогущий. Эта мысль ее несколько успокоила. Что бы он там ни задумывал, а получается-то у него далеко не все…

Вернувшись к себе, Александра, все время помня о камере, разделась в темноте, пользуясь той же темнотой, показала камере язык — хотя, может быть, язык она показывала вовсе не камере, а ни в чем не повинному противоположному углу, — и легла спать, твердо решив, что завтра же поговорит с Хозяином насчет выходных. Не важно, зачем это нужно Сан Санычу. Ей самой хоть коротенький отдых нужен. В том числе — от того же Сан Саныча. А то с ума тут с ними сойдешь совсем.

Утром она вспомнила о камере поздно. Сначала встала, а потом вспомнила. Чертыхнулась про себя, с каменным лицом закуталась в простыню, и так, в простыне, пошла в ванную. С таким видом, как будто всегда так делает. И из ванной вышла в простыне. Взяла платье — и опять в ванную. Сумасшедший дом. Вышла, хлопнув дверью. И весь день старалась в свою комнату не заходить. Даже когда Настя спала после обеда, Александра не пошла к себе, чтобы почитать, как обычно. Вышла во двор, в жару, в густой гвоздичный запах. Гвоздичный запах ей перестал нравиться несколько дней назад… В общем, как только вокруг дома появилось это цветущее кольцо — так сразу и перестал. Она пошла вдоль цветущего кольца, с пониманием вспоминая незнакомую кошку, которая тем первым утром с такой брезгливостью принюхивалась к взявшимся ниоткуда зарослям. Шла и считала увядшие цветы. Сегодня их было еще больше. А через день увянут еще столько же. А дня через три — все.

Нет, даже это не успокаивало.

Ничто не успокаивает так, как созерцание чужой работы. Кто это сказал? Кто-то умный. Пойти, что ли, посмотреть, как строят дом для Насти? Это и в самом деле интересно. И строители интересные, и дом интересный. Уже отделочные работы начали. Шустрые какие. Умеют, если захотят. Вернее — если Хозяин захочет.