Инферно

Должно быть, ошибка.

Она снова попыталась ввести данные паспорта Лэнгдона. Снова выскочило мерцающее предупреждение. Такое же предупреждение появилось бы и на компьютере любой авиакомпании мира, попытайся Лэнгдон заказать билет на самолёт.

Деб Киэр на мгновение застыла, не веря в произошедшее. Она знала, что Нет Джетс очень серьезно относится к частной информации клиентов, и всё же, это предупреждение перекрывало все их внутренние порядки относительно личной конфиденциальности.

Деб Киэр немедленно позвонила руководству.

Агент Брюдер захлопнул свой мобильный телефон и начал собирать своих людей назад в фургоны.

— Лэнгдон в движении, — объявил он. — Он садится в частный самолет на Женеву. Взлет менее чем через час из аэропорта Лукки, в пятидесяти милях к западу. Если мы поторопимся, то сможем добраться туда прежде, чем он взлетит.

В тот же самое время арендованный Фиат седан мчался на север по Виа деи Панзани, оставляя площадь Дуомо и пробиваясь к флорентийскому вокзалу Санта-Марии Новеллы.

На заднем сиденье, низко пригнувшись, расположились Лэнгдон и Сиенна, а доктор Феррис сидел впереди с водителем. Резервирование Нет Джетс было идеей Сиенны. При благополучных обстоятельствах это направило бы по ложному следу, и позволило бы троим из них благополучно пройти через Флорентийский вокзал, который иначе был бы несомненно напичкан полицией. К счастью до Венеции было два часа езды поездом, и на местных поездах не требовалось никакого паспорта.

Лэнгдон посмотрел на Сиенну, которая, казалось, изучала доктора Ферриса с беспокойством. Человек страдал от очевидной боли, он тяжело дышал и как будто испытывал неудобство при каждом вдохе.

Я надеюсь, что она права насчет его болезни, подумал Лэнгдон, оглядывая сыпь человека и представляя все микробы, витающие вокруг в тесном небольшом автомобиле. Даже кончики его пальцев выглядели опухшими и красными. Лэнгдон подавил беспокойство в своих мыслях и выглянул в окно.

Подъезжая к вокзалу, они миновали гранд-отель Бальони, в котором часто проводились конференции по живописи, ежегодно посещаемые Лэнгдоном. При виде его Лэнгдон осознал, что ему предстоит такое, чего он в жизни не делал.

Я покидаю Флоренцию, так и не зайдя взглянуть на Давида.

Молча извинившись перед Микеланджело, Лэнгдон обратил свой взор на вокзал впереди… а мысли — на Венецию.

Глава 61

Лэнгдон собирается в Женеву?

Доктор Элизабет Сински чувствовала себя все хуже и хуже, неловко раскачиваясь на заднем сиденье фургона, который теперь мчался из Флоренции, направляясь на запад к частному аэродрому за пределами города.

Ехать в Женеву не имеет никакого смысла, говорила Сински себе.

Единственная связь с Женевой заключалась в том, что там находилась штаб-квартира ВОЗ. Лэнгдон ищет меня там? Но это бессмыслеено, учитывая то, что он знает, что я здесь, во Флоренции.

Другая мысль внезапно возникла у нее.

Господи… неужели Зобрист наметил в жертвы Женеву?

Зобрист был человеком, настроенным на символику, и создание «эпицентра» в штабе Всемирной организации здравоохранения по общему признанию было некоторой элегантностью по отношению к ней, учитывая сражение в течение года с Сински. С другой стороны, если Зобрист искал восприимчивую температуру вспышки для чумы, Женева не годилась для этого. Относительно других столиц город был географически изолирован и довольно холодным в это время года. Большинство эпидемий пустило корни в переполненной, более теплой среде. Женева располагалась на высоте более чем тысячу футов над уровнем моря, и едва ли была подходящим местом для начала пандемии. Независимо от того, насколько Зобрист презирает меня.

Так что оставался вопрос — зачем туда едет Лэнгдон? Странное место назначения для поездки американского профессора пополнило собой перечень его эксцентричных выходок, начавшихся прошлым вечером, и несмотря на все усилия, Сински тщетно пыталась найти им разумное объяснение.

На чьей он стороне?

Хотя Сински знала Лэнгдона всего пару дней, обычно она умела уловить характер человека, и ей не верилось, что такой, как Лэнгдон польстился бы на деньги. И тем не менее, вчера вечером он порвал договорённости с нами. А теперь он напоминал вышедшего из подчинения агента. Может его как-нибудь убедили, что в извращённых деяниях Зобриста есть какой-то смысл?