Инферно

Ожидая, что Сиенна и Феррис могут появиться в любой момент, Лэнгдон перевёл взгляд на вход в базилику. Иногда обвиняемый в том, что у него «сбивающее с толку обилие входов», нижний фасад здания был почти полностью занят фалангой из пяти утопленных подъездов, украшенных колоннами, сводчатыми арками, а широко раскрытые бронзовые двери, пожалуй, делали здание, по крайней мере, вполне доброжелательным.

Один из лучших в Европе образчиков византийской архитектуры, собор Св. Марка имел сугубо неяркий и причудливый внешний вид. В отличие от строгих серых башен Нотр-Дам и Шартра, он казался впечатляющим, но все же каким-то гораздо более приземленным. Большую в ширину, чем в высоту церковь покрывали пять округлых белых куполов, которые придавали ей воздушный, почти торжественный вид, что привело к сравнению собора Св. Марка с верхушкой из безе свадебного торта в нескольких путеводителях.

Высоко на самом верху крыши церкви, стройная статуя Святого Марка смотрела сверху вниз на площадь, носившую его имя. Его ноги покоились на вершине арки, украшенной гребнем, покрашенной в темно-синий цвет и покрытой золотыми звездами. На этом красочном фоне мерцал венецианский золотой крылатый лев — талисман города.

Тем не менее, одним из самых знаменитых сокровищ Святого Марка являлись статуи, расположенные ниже золотого льва — изображающие четырёх гигантских медных жеребцов — которые в данный момент сверкали в лучах предвечернего солнца.

Лошади Св. Марка.

Словно готовые в любой момент спрыгнуть на площадь, эти бесценные четыре изваяния, как и многие другие сокровища Венеции, были вывезены из Константинополя в качестве трофея во времена крестовых походов. Ещё одно трофейное произведение искусства выставлено пониже коней у юго-западного угла храма — высеченная из пурпурного порфира скульптура под названием «Тетрархи». Эта композиция широко известна тем, что лишилась ступни одной из фигур при грабительском вывозе её из Константинополя в тринадцатом веке. В 60-х годах прошлого века эта ступня чудесным образом нашлась в Стамбуле. Венеция подала прошение о получении недостающего фрагмента скульптуры, но турецкие власти ответили простым посланием: «Поскольку саму скульптуру вы похитили, мы оставляем себе ногу».

— Мистер, вы покупаете? — прозвучал голос женщины, заставив опустить взор Лэнгдона вниз.

Коренастая цыганка держала длинный шест, на котором висела коллекция из венецианских масок. Большинство из них были выполнены в популярном стиле Вольто — стилизованные, белые маски с полным лицом, которые часто надевали женщины во время карнавалов. Ее коллекцию также составляли игривые, закрывающие лицо не полностью маски Коломбина, несколько масок Баута с треугольным подбородком и Моретта без закрепляющих ленточек. Впрочем, несмотря на эти красочные изделия, внимание Лэнгдона захватила единственная, серовато-черная маска, висевшая сверху шеста, мертвенные глаза которой, казалось, уставились прямо вниз на Лэнгдона поверх длинного, крючковатого носа.

Врачеватель чумы. Лэнгдон отвратил взор, ему не нужно было напоминаний, чем он занимается в Венеции.

— Так покупаете? — повторила цыганка.

Лэнгдон вяло улыбнулся и помотал головой. — Очень красивые, но нет, спасибо. (ит.)

Когда женщина отошла, взгляд Лэнгдона последовал за зловещей маской чумы, всплывавшей поверх голов. Он тяжело вздохнул и снова поднял глаза к медным изваяниям на балконе второго этажа.

И тут его осенило.

Лэнгдон почувствовал, как неожиданно нагрянувшие элементы стремительно начинают стыковаться — кони собора Св. Марка, венецианские маски и награбленные сокровища из Константинополя.

— Боже мой, — прошептал он. — Вот оно!

Глава 72

Роберта Лэнгдона пронзила мысль.

Лошади Св. Марка!

Эти четыре великолепных лошади — с их королевскими шеями и мощными хомутами — пробудили в Лэнгдоне внезапные и неожиданные воспоминания, одно из которых, как он теперь понял, содержало объяснение важного отрывка таинственного стихотворения, написанного на посмертной маске Данте.

Лэнгдон однажды побывал на свадебном приёме у знаменитостей на исторической конной ферме Раннимед в Нью-Хемпшире, за которой закрепился образ победителя Кентукского дерби Дэнсера. В числе щедро оплаченных развлечений, гостям представили выступление известной конной труппы «Под маской» — потрясающее зрелище, в котором всадники действовали в великолепных венецианских костюмах и масках «вольто интеро», полностью закрывающих лицо. У этой труппы были черные как смоль верховые кони фризской породы — крупнее их Лэнгдон никогда не видел. Обладая мощнейшим сложением, эти удивительные животные с топотом носились по полю, демонстрируя пульсирующие мускулы, шерсть на брюхе и метровые гривы, дико развевавшиеся позади длинной, грациозной шеи.