Затаивши дыхание, цыганка всматривалась вниз в колодец на изгибы тел и сломанную мебель. Когда мужчина вернулся назад и отряхнулся, она наклонилась вниз и протянула руку в колодец за деньгами.
Женщина с «конским хвостом» с благодарностью кивнула и подняла над головой две банкноты. Цыганка потянулась вниз, но было слишком далеко.
Дай деньги мужчине.
Внезапно в шахте послышался шум — сердитые голоса, кричащие из базилики. Мужчина и женщина оба обернулись в страхе, отскакивая от окна.
Потом все обернулось хаосом.
Темноволосый человек взял инициативу на себя. Он присел вниз, подставил свои ладони и твердо приказал женщине поставить на них свою ногу. Она ступила, и он поднял ее вверх. Осмотрев сторону шахты и зажимая банкноты в зубах, чтобы высвободить руки, она выпрямилась, чтобы быстрее дотянуться до края. Человек перемещался все выше … выше … поднимая ее, пока она руками не зацепились за край.
С неимоверным усилием она поднялась и направилась к площади, как женщина поднимающаяся из бассейна. Она засунула деньги в руки цыганки, и немедленно обернувшись, встала на колени у края колодца, протягивая руку человеку внизу.
Было слишком поздно.
Сильные руки в длинных черных рукавах потянулись внутрь колодца, подобно трепещущим щупальцам голодного монстра, хватающего за ноги человека, и втянули его в окно.
— Беги, Сиенна! — закричал борющийся человек. — Скорей!
Цыганка с сожалением посмотрела ему в глаза … а затем все закончилось.
Человека грубо втащили вниз через окно и назад в базилику.
Белокурая женщина в шоке уставилась вниз, ее глаза наполнились слезами. — Прости меня, Роберт, — шептала она. И затем после паузы добавила — За все.
Мгновение спустя женщина устремилась прочь в толпу, она бежала вниз по узкой улице Merceria dell’Orologio и ее покачивающийся «конский хвостик»… исчез в сердце Венеции.
Глава 77
Слабые звуки плеска воды мягко вернули Роберта Лэнгдона в сознание. Он почувствовал стерильный запах антисептиков, смешанный с соленым морским воздухом, и ощутил, как мир плавно покачивается под ним.
Где я?
Только недавно, казалось, он был вовлечен в смертельную схватку, и сильные руки тащили его из светового колодца назад в криптe. Теперь, как ни странно, он больше не чувствовал под собой холодный каменный пол собора Св. Марка … вместо этого, под ним был мягкий матрац.
Лэнгдон открыл глаза и огляделся вокруг — небольшая, опрятно выглядящая комната с единственным портальным окном. Покачивание продолжалось.
Я на корабле?
Последним воспоминанием Лэнгдона было то, как один из одетых в черное солдат прижал его к полу крипты и сердито прошипел ему — Не пытайтесь сбежать!
Лэнгдон дико закричал, взывая к помощи, а солдаты пытались заглушить его голос.
— Мы должны забрать его отсюда, — сказал один солдат другому.
Его напарник неохотно кивнул. — Обработай его.
Лэнгдон почувствовал, как сильные кончики пальцев умело исследовали артерии и вены на его шее. Затем определив местонахождение искомой точки на сонной артерии, пальцы начали оказывать твердое, сосредоточенное давление. В течение нескольких секунд взгляд Лэнгдона начал мутнеть, и он почувствовал, что ускользает, его мозгу не хватало кислорода.
Они убивают меня, подумал Лэнгдон. Прямо здесь около могилы Св. Марка.
Наступила чернота, но она казалась неполной … больше размытых серых оттенков, оттененных приглушенными формами и звуками.
Лэнгдон плохо сознавал, сколько прошло времени, но мир начинал снова обретать для него резкие очертания. Он понимал только, что находится в каком-то бортовом изоляторе. Стерильно чистая обстановка и запах изопропилового спирта вызывали странное ощущение дежа-вю — как будто Лэнгдон прошёл по замкнутому кругу, проснувшись, как и в предыдущую ночь, на странной больничной койке и с очень смутными воспоминаниями.
Мысли его сразу увело к Сиенне — что с ней сейчас. Ему всё ещё виделись обращенные на него сверху её карие глаза, полные сожаления и страха. Лэнгдон молил бога, чтобы она бежала и нашла безопасный путь из Венеции.
Мы не в той стране — Лэнгдон уже сказал ей об этом, к ужасу своему выяснив местоположение гробницы Энрико Дандоло. Таинственный «музеон мест святых» из поэмы был вовсе не в Венеции… а на краю света. В точности как и предупреждал текст Данте, сокрытый в поэме смысл был спрятан «за пеленою странного стиха».