Инферно

— Мне очень жаль, — сказал служащий с натренированной улыбкой. — Я боюсь, синьора Венчи здесь нет. Возможно, я смогу вам помочь?

— Джорджо здесь, — заявила она. — Его квартира наверху. Я видела у него горит свет. Я друг. Это срочно.

В этой женщине была какая-то обжигающая энергия. Друг? утверждает она. — Могу я назвать Джорджо ваше имя?

Женщина взяла клочок бумаги с прилавка и написала серию букв и цифр.

— Просто передайте ему это, — сказала она, протягивая служащему бумагу. — И, пожалуйста, поспешите. У меня не так много времени.

Служащий нерешительно понес записку наверх и положил ее на длинный многофункциональный стол, где Джорджо сосредоточенно нагнулся у швейной машины.

— Синьор, — прошептал он. — Кое-кто хочет вас видеть. Она говорит, что это чрезвычайная ситуация.

Не прерывая работу и взглянув наверх, человек потянулся одной рукой и взял бумагу, читая текст.

Его швейная машина испуганно остановилась.

— Пригласи ее немедленно, — скомандовал Джорджо и разорвал бумагу на мелкие клочки.

Глава 82

Массивный транспортный самолет C-130 все еще поднимался, направляясь на юго-восток, с шумом пересекая Адриатику. На борту Роберт Лэнгдон чувствовал себя одновременно стеснённым и брошенным на произвол судьбы — угнетаемый отсутствием окон в самолете и озадаченный всеми оставшимися без ответа вопросами, которые крутились в его голове.

Состояние вашего здоровья, сказала ему Сински, намного серьезнее нежели простая рана головы.

Пульс Лэнгдона ускорился от мысли, что она могла бы рассказать ему, и все же сейчас она была занята, обсуждая стратегии сдерживания с группой наблюдения и захвата. Поблизости Брюдер разговаривал по телефону о Сиенне Брукс с правительственными учреждениями, предпринимающими попытки определить ее местонахождение.

Сиенна…

Лэнгдон все еще пытался оценить утверждение, что она была каким-то образом вовлечена во все это. Самолет выровнялся после взлета, и маленький человек, который называл себя хозяином, прошел через каюту и уселся напротив Лэнгдона. Он подпер пальцами подбородок и скривил свои губы. — Доктор Сински попросила, чтобы я посвятил вас в … предпринял попытку внести ясность в вашей ситуации.

Лэнгдон гадал, что скажет этот человек, чтобы внести в этот беспорядок хотя бы отдаленную ясность.

— Как я говорил ранее, — сказал хозяин, — все началось после того, как мой агент Вайента преждевременно втянула вас в дело. Мы понятия не имели, каких успехов вы достигли в интересах доктора Сински, или что вы рассказали ей. Но мы боялись, чтобы она не узнала о местоположении проекта. Наш клиент нанял нас для защиты, она же собиралась конфисковать или разрушить его план. Мы должны были найти это место прежде, чем она это сделала. Нам было нужно, чтобы вы работали в наших интересах … а не Сински. — Хозяин сделал паузу, постукивая кончиками пальцев. — К сожалению, мы уже раскрыли наши карты … а вы, вероятнее всего, не доверяете нам.

— Поэтому вы выстрелили мне в голову? — возмутился Лэнгдон.

— У нас возник план, как сделать так, чтобы вы поверили нам.

Лэнгдон чувствовал себя потерянным. — Как можно заставить кого-то доверять вам … после того, как вы похитили и допрашиете его?

Человек неловко переместился. — Профессор, знакомы ли вы с группой химикатов, известных как бензодиазепины?

Ленгдон покачал головой

— Они — из разряда фармацевтической продукции, которая используется, среди прочего, для лечения посттравматического стресса. Как вы знаете, когда с человеком проиходит ужасный случай, такой как автокатастрофа или сексуальное насилие, постоянные воспоминания могут вызывать расстройства. С помощью бензодиазепинов нейробиологи теперь в состоянии лечить посттравматический стресс прежде, чем это произойдет.

Лэнгдон слушал в молчании, не в состоянии представить, куда может завести эта беседа.

— Когда новые воспоминания сформированы, — продолжал хозяин, — эти события сохраняются в краткосрочной памяти в течение приблизительно сорока восьми часов, прежде чем перемещаются в долгосрочную память. Используя новые смеси бензодиазепинов, можно легко освежить краткосрочную память … по существу удалить ее содержимое, прежде чем те недавние воспоминания мигрируют, если можно так выразиться, в долгосрочные воспоминания. Если жертве нападения, например, назначить бензодиазепины в течение нескольких часов после нападения, можно навсегда вычеркнуть эти воспоминания, и травма вообще не затронет психику. Единственный недостаток состоит в том, что при этом происходит потеря всех воспоминаний за несколько дней жизни.