Инферно

В последующие дни у хозяина было на редкость беспокойное ощущение по поводу дел этого клиента. Похоже, человек выпал из обычной жизненной колеи. Тем не менее, несмотря на догадки хозяина, время шло, а проблем не возникало.

Позже, перед самой намеченной датой, во Флоренции прошла быстрая череда неблагоприятных событий. Хозяин попытался справиться с этим кризисом, но всё стало быстро выходить из-под контроля. Кульминацией стало роковое восхождение его клиента на башню Флорентийского аббатства.

Он спрыгнул… и разбился насмерть.

Несмотря на потрясение от потери клиента, да ещё таким образом, хозяин оставался человеком слова. Он тут же стал готовиться искупить это исполнением своего последнего обещания покойному — доставить той седовласой женщине содержимое банковской ячейки во Флоренции — время доставки которого, как его предупредили, имело решающее значение.

Не ранее даты, обведенной в календаре.

Хозяин передал Вайенте конверт с кодами от ячейки, которая и ездила извлечь оттуда предмет — то самое «хитроумное шильце». Однако, когда Вайента позвонила, новости озадачили и вызвали тревогу. Содержимое банковской ячейки уже кто-то забрал, а сама Вайента чудом избежала ареста. Седовласая женщина каким-то образом прознала о депозите и применила всё своё влияние для получения доступа к той ячейке и к тому, чтобы получить ордер на арест всякого, кто попытается эту ячейку вскрыть.

Это было три дня назад.

Тот похищенный предмет клиент явно намеревался сделать средством напоследок досадить седовласой женщине — этаким зло усмехающимся голосом из могилы.

И вот теперь он заговорил преждевременно.

Консорциум всегда находился в состоянии отчаянной борьбы, используя все свои ресурсы для защиты конечных интересов клиента, да и своих собственных. В процессе этой борьбы Консорциум не раз переступал черту, вернуться к которой — и хозяин это понимал — было сложно. Теперь, после всего, что раскрылось во Флоренции, хозяин, уставившись на свой стол, ломал голову над тем, что несёт с собой будущее.

С календаря на него навязчиво смотрела набросанная клиентом окружность — зловещее кольцо красными чернилами вокруг явно какой-то особенной даты.

Завтра.

Хозяин с неохотой посмотрел на бутылку скотча на столе перед собой. Затем, впервые за четырнадцать лет, он наполнил стакан и выпил его залпом.

В одном из подпалубных отсеков координатор Лоренс Ноултон вытащил из компьютера красную флешку и положил её перед собой на стол. Видео оказалось едва ли не самым странным из всего, что он когда-либо видел.

А его длительность была ровно девять минут — с точностью до секунды.

Испытывая необычное чувство тревоги, он встал и заходил по своей маленькой каюте, раздумывая, стоит ли показывать это экзотичное видео хозяину.

Просто делай свою работу, приказал себе Ноултон. Без вопросов. Без обсуждений.

Мысленно вспоминая видео, он пометил в своем ежедневнике подтверждение задачи. Завтра, согласно просьбе клиента, он загрузит видеофайл в СМИ.

Глава 18

Проспект Никколо Макиавелли считается одним из красивейших во Флоренции. С его S-образными изгибами, змеящимися сквозь пейзажи с сочной растительностью в виде живых изгородей и лиственных деревьев, это излюбленное место мотоциклистов и энтузиастов Феррари.

Сиенна умело выруливала на трайке по всем изгибам трассы; они выехали за пределы запылённого жилого квартала и оказались в зоне чистого, с привкусом кедра воздуха элитного западнобережного района. Проехали мимо соборных часов, которые отбивали 8 утра.

Лэнгдон всё раздумывал, возвращаясь мыслями к таинственным образам дантовского ада… и к загадочному лицу красивой седовласой женщины, которую у него на глазах втиснули между двумя солдатами на заднем сидении фургона.

Не знаю, кто она, но сейчас она у них.

— Та женщина в фургоне, — сказала Сиенна, перекрикивая шум мотора трайка. — Ты уверен, что это та, которая тебе являлась?

— Абсолютно.

— Тогда ты наверняка сталкивался с ней в какой-то момент за последние два дня. Вопрос в том, почему ты и дальше её видишь… и почему она всё твердит тебе «ищи и обрящешь».

Лэнгдон согласился. — Я не знаю… Я не помню, чтобы встречал ее, но каждый раз, когда я вижу ее лицо, у меня возникает непреодолимое чувство, что я должен помочь ей.