Инферно

Лэнгдон хмыкнул, пытаясь переварить только что услышанное.

— Кстати говоря, — добавила она, хмуро указывая вверх по правую сторону от них, — Я почти уверена, что Зобрист спрыгнул вон оттуда.

Лэнгдон поднял голову и увидел, что они как раз проходили мимо строгого каменного фасада музея Баржделло, расположенного справа от них. За ним клиновидный шпиль башни Бадиа возвышался над окружающими постройками. Он посмотрел на верхушку башни, размышляя, почему Зобрист спрыгнул. И он надеялся, что, черт возьми, этого не было, потому, что тот совершил что-то ужасное и не хотел сталкиваться с грядущими событиями.

— Критики Зобриста, — сказала Сиенна, — с ехидством отмечают парадоксальность того, что многие из разработанных им генных технологий серьёзно увеличивают прогнозируемую продолжительность жизни.

— Что только усугубляет проблему перенаселения?

— Вот именно. Зобрист однажды публично заявил, что хотел бы запихнуть джинна обратно в бутылку и отменить свой вклад в увеличение продолжительности человеческой жизни. Я полагаю, это убедительная риторика. Чем дольше мы живём, тем больше наших ресурсов расходуется на поддержание пожилых и больных.

Лэнгдон кивнул. — Я читал, что в Штатах порядка 60 процентов расходов на здравоохранение идёт на помощь пациентам в последние полгода их жизни.

— Это так, и в то время как наш рассудок говорит, что это безумие, сердца отвечают: «Пусть бабушка поживёт как можно дольше».

Лэнгдон кивнул. — Конфликт между Аполлоном и Дионисом — легендарная дилемма в мифологии. Извечная битва между разумом и сердцем, которые редко хотят одного и того же.

Лэнгдон слышал об отсылках к мифологии, которые теперь использовались на встречах анонимных алкоголиков, чтобы описать алкоголика, уставившегося на стакан со спиртным — его мозг знал, что оно ему навредит, но сердцем он страстно желал покоя, которое оно ему принесет. Очевидно, идея звучала так: Не чувствуйте себя одинокими — даже боги враждовали.

— Кто нуждается в агатузии? — неожиданно прошептала Сиенна.

— Что, прости?

Сиенна подняла глаза. — Я наконец вспомнила заголовок эссе Зобриста. Оно называлось: «Кто нуждается в агатузии?»

Лэнгдон никогда не слышал слова агатузия, но догадывался, что оно, вероятно, образовано из корней греческих слов — агатос и тузия. — Агатузия…должно быть «подходящая жертва»?

— Почти. Фактически это означает «самопожертвование во имя общего блага». — Она сделала паузу. — Также известно как самоубийство с благой целью.

Лэнгдон безусловно встречал данный термин раньше — в первый раз, когда обанкротившийся отец покончил с собой, чтобы семья получила его страховку, и во второй — когда раскаявшийся серийный убийца, убил себя в страхе, что не сможет контролировать свое влечение убивать.

Однако, самый ужасный пример Лэнгдон помнил из романа «Бегство Логана» 1967 года, изображавшим будущее общество, в котором каждый с радостью соглашался совершить самоубийство по достижении двадцати одного года — таким образом, полностью насладившись юностью, люди не представляли угрозы своей численностью или старостью для ограниченных ресурсов планеты. Если Лэнгдон правильно помнил, в киноверсии Бегства Логана «конечный возраст» был повышен с двадцати трех до тридцати. Без сомнений в попытке сделать фильм более приемлемым для самой ключевой для сборов группы населения в возрасте от восемнадцати до двадцати пяти.

— Итак, Эссе Зобриста… — сказал Лэнгдон. — Я не уверен в названии. «Кто нуждается в агатузии?» Это сарказм? И кто нуждается в самоубийстве с благой целью? Все мы?

— Вообще говоря нет, название — игра слов.

Лэндон покачал головой, не увидев её.

— Кто (WHO) нуждается в самоубийстве — здесь WHO (ВОЗ) — аббревиатура Всемирной организации здравоохранения. В своём очерке Зобрист выступил против директора ВОЗ доктора Элизабет Сински, которая работает там давно и, по мнению Зобриста, не принимает всерьёз необходимость контроля за ростом народонаселения. В его статье говорилось, что ВОЗ пошло бы на пользу, если бы Элизабет Сински покончила с собой.

— До чего же он всё близко к сердцу принимал.

— Такова участь гениев, предполагаю я. Зачастую, люди с особенным интеллектом способны к концентрации сильнее других и делают это за счет эмоциональной зрелости.

Лэнгдон представил увиденную ранее статью о маленькой Сиенне, одаренном ребенке с IQ 208 баллов и сверх способностями ума. Лэнгдон задумался, что если, говоря о Зобристе, она неким образом имела ввиду себя; ему также было любопытно узнать, как долго она решит хранить свою тайну.