Город праха

– Ты же нефилим! Конклав обязан защищать нас в таких случаях.

Парень неспешно оглядел бар, и во взгляде его сквозило такое высокомерие, что Пит побагровел.

– Я не вижу никакой опасности. Разве что плесень по углам может нанести вред здоровью – но этой беде поможет обычная хлорка.

– У порога бара лежит убитый оборотень, – процедил Бэт. – Тебе не кажется…

– Мне кажется, что именно его защищать уже поздно, – отрезал Охотник. – Ведь он мертв.

Пит по-прежнему не сводил с нефилима глаз. Уши у бармена заострились, а когда он снова заговорил, голос звучал глухо из-за растущих волчьих клыков.

– Лучше поберегись, – прорычал он. – Поберегись, мой тебе совет.

– Серьезно? – Охотник смотрел на него безо всякого выражения.

– Та к что ты собираешься делать? – спросил Бэт.

– Я собираюсь допить виски, – сказал Охотник, взглянув на свой полупустой стакан на стойке, – если позволите.

– Та к вот, значит, как обращается с нами Конклав спустя лишь неделю после подписания очередного Договора, – презрительно бросил Пит. – Смерть нежити ничего не значит?

Охотник улыбнулся, и Майя вздрогнула. Выражение у чужака было в точности как у Даниэля, когда брат собирался оторвать крылья божьей коровке.

– Ну да, вполне в духе нежити, – произнес он, – ожидать, что Конклав станет расхлебывать кашу, которую вы сами заварили. Можно подумать, нам есть дело до того, что какой-то щенок нарвался горлом на нож в темном переулке…

А потом нефилим выругался. Произнес слово, которое оборотни не терпели и никогда не произносили сами. Омерзительное бранное слово, означающее плод непристойного сожительства волка и человеческой женщины.

Прежде чем кто-либо успел пошевелиться, Бэт бросился на Охотника, но тот уже исчез. Бэт споткнулся и завертелся юлой, ища обидчика. По толпе пронесся изумленный вздох.

Майя, разинув рот, смотрела на нефилима, который невесть каким образом вскочил на барную стойку и теперь взирал на всех с высоты, широко расставив ноги. Сейчас он в самом деле был похож на ангела, готового обрушить на голову врага карающую десницу. Парень вытянул вперед руку… и поманил к себе разъяренную стаю. Оборотни не заставили себя ждать и толпой бросились на него.

Бэт и Амабель влезли на стойку, однако нефилим легко сбросил обоих на пол, уже усыпанный битым стеклом. Он двигался так стремительно, что его отражение в зеркале на стене казалось размытым пятном. При этом Охотник смеялся – даже когда его схватили за ноги и стащили со стойки и он исчез в клубке рук и ног. И даже когда в полумраке бара сверкнуло лезвие…

Майя затаила дыхание.

– Довольно!

В дверях стоял Люк – спокойный и хладнокровный. Выглядел он не просто усталым, а совершенно измочаленным, как будто что-то съедало его изнутри. И все же говорил он совершенно невозмутимо.

– Довольно. Оставьте парня в покое.

Стая немедленно отхлынула от нефилима, только Бэт остался на месте, вцепившись одной рукой в его воротник, а в другой сжимая короткий нож. На лице Охотника, залитом кровью, по-прежнему была улыбка, такая же опасная, как осколки битого стекла на полу.

– Это не просто парень, – сказал Бэт. – Это нефилим.

– Нефилимы вправе сюда заходить, – спокойно произнес Люк. – Они наши союзники.

– Он сказал, что это ничего не значит, – злобно бросил Бэт. – Про Джозефа…

– Я знаю. – Люк посмотрел на светловолосого чужака. – Ты явился сюда, чтобы нарваться на драку, Джейс Вэйланд?

Чужак, которого он назвал Джейсом, улыбнулся, растянув разбитые губы. По подбородку побежала тонкая струйка крови.

– Привет, Люк, – произнес он.

Услышав имя вожака стаи из его уст, Бэт в изумлении отпустил рубашку противника:

– Я не знал…

– Тут и знать нечего, – отрезал Люк. В его голосе засквозила такая же бесконечная усталость, как и во взгляде.

– Он заявил, что Конклаву безразлична смерть одного ликантропа, даже щенка! – пророкотал Стремный Пит. – И это спустя всего неделю после подписания Договора!

– Джейс не может говорить от имени Конклава, – сказал Люк. – Та к же как он не мог бы ничем нам помочь, даже если бы захотел. Правда ведь? – спросил он, переведя взгляд на побледневшего Джейса.

– Откуда ты…

– Я знаю, что произошло между тобой и Маризой, – добавил Люк.

Джейс как будто оцепенел, и на секунду Майя увидела то, что скрывалось под злобной веселостью, делавшей юношу столь похожим на Даниэля. Там была боль и тьма, и в эту секунду взгляд Охотника напомнил Майе не ее брата, а отражение ее собственных глаз в зеркале.