Рафаэль улыбнулся одними губами:
– Ты дал клятву, что не тронешь меня, нефилим. Забыл?
– Зато я такой клятвы не давала, – сказала Изабель, не опуская подсвечник.
Рафаэль даже не посмотрел на нее, его глаза были прикованы к Джейсу.
– Я помню, как вы явились в Дюморт, чтобы спасти этого человека. Поэтому принес его сюда, а не отдал своим. Видите ли, он ворвался к нам без приглашения, и мы имели полное право его прикончить. Но я знал, что это ваш друг, поэтому сохранил ему жизнь. Я не хочу вражды с нефилимами.
– Ворвался? К вам? – недоверчиво переспросила Клэри. – Саймон не способен на подобную глупость!
– Он боялся превратиться в одного из нас. – На лице вампира промелькнула тень улыбки. – И пришел узнать, как остановить процесс превращения. Помните, он укусил меня, пребывая в облике крысы?
– Очень предприимчивый ход, – вставил Джейс. – Я одобрил.
– Возможно. Только при этом ему в рот попала моя кровь. А ведь обращение в вампира происходит именно через кровь.
Клэри вспомнила, как странно отреагировал Саймон на старый фильм про вампиров по телевизору, как морщился от солнца…
– Все эти дни он боялся превратиться в одного из вас! – с ужасом сказала она. – Та к боялся, что даже решил вернуться в отель, чтобы все выяснить.
– Бедняга, – ответил Рафаэль. – Эффект от укуса вскоре рассеялся бы, следовало просто подождать. А теперь…
– Что теперь? – резко вопросила Изабель. – Теперь он умрет?
– Умрет и восстанет из могилы. Он будет вампиром.
Глаза Изабель в ужасе расширились, острие подсвечника дрогнуло. Джейс выхватил импровизированное оружие из ее опустившихся рук и холодно посмотрел на Рафаэля:
– Ты лжешь.
– Подожди, сам увидишь, – посоветовал Рафаэль. – Он возродится и станет одним из нас, Детей тьмы. Поэтому я все еще здесь. Саймон теперь мой.
Его голос не выражал никаких эмоций, и можно было только догадываться, какое злорадство на самом деле испытывает вампир от того, что все складывается в его пользу.
– Как этому помешать? Неужели ничего нельзя сделать? – в панике воскликнула Изабель.
Клэри молчала, отстраненно удивляясь тому, что Изабель и Джейс – те, кто вовсе не любит Саймона, – задают вопросы и мечутся в поисках решения. Они говорили за нее, потом что сама Клэри не могла вымолвить ни слова.
– Можно, – ответил Рафаэль. – Можно отрезать ему голову и сжечь сердце.
– Нет! – закричала Клэри, крепче прижимая Саймона к груди. – Не смей его трогать!
– Я и не собирался, – сказал Рафаэль.
– Я не тебе. Даже не думай, Джейс! Даже не думай!
В наступившей тишине было слышно только взволнованное дыхание Изабель. Рафаэль же и вовсе не нуждался в дыхании.
Поколебавшись, Джейс спросил:
– Ты думаешь, Саймон хотел бы стать вампиром? Как поступил бы он сам?
Джейс стоял над Клэри, сжимая в руке подсвечник, как трезубец. Ей вдруг представилось, как Джейс хватает Саймона и вонзает трехконечное острие ему в грудь, разбрызгивая фонтаны крови.
– Отойди от нас! – закричала она так громко, что люди, идущие мимо собора, остановились и стали озираться по сторонам.
Джейс побелел как полотно. Золотые глаза на бледном лице горели нечеловеческим сиянием.
– Клэри… Ты же не думаешь, что я…
Саймон вдруг изогнулся в ее руках, хватая ртом воздух, и открыл глаза – невидящие и полные ужаса. Рыдая, Клэри прижала его к себе. Он потянулся к ней рукой – хотел то ли коснуться, то ли вцепиться в лицо, не узнавая ее.
– Это я. Саймон, это я, Клэри. – Она нежно взяла его руку и опустила ему на грудь, сплетя с ним пальцы, скользкие от крови и слез. – Саймон, я люблю тебя.
Его рука судорожно сжалась, из груди вырвался хриплый прерывистый выдох – и вдоха за ним больше не последовало.
Люблю тебя, люблю тебя, люблю тебя… Слова эхом звучали в ушах Клэри. Безжизненное тело Саймона поникло. Рядом вдруг оказалась Изабель; она что-то говорила, но Клэри на какое-то время утратила способность слышать. В голове стоял гул, похожий на шум прилива, в котором тонули все звуки. Клэри безучастно смотрела, как Изабель пытается разжать ей руки. Странно – неужели она действительно держит Саймона так крепко? Потом Изабель бросила безуспешные попытки, вскочила на ноги и стала яростно кричать на Рафаэля. Где-то посередине ее тирады к Клэри вернулся слух, словно радиоприемник наконец-то поймал волну.
– …и что теперь прикажешь с ним делать?!
– Похоронить, – ответил Рафаэль.