Будешь моей мамой

— Хорошо, — пробормотала Ольга неохотно. — Только не сразу. Я тут побуду, пока Марина Владимировна не придет. Вы идите, Игорь Дмитриевич, вы все-таки хозяин, нехорошо гостей оставлять.

Он вздохнул, потоптался еще минуту и ушел. А Ольга вынула из холодильника горсть льда и умывалась им до тех пор, пока не пришла Марина Владимировна.

— Иди, Оль, погуляй еще, — благодушно велела Марина Владимировна, устраиваясь с книжкой в кресле. — Я больше от Анны не отойду. Иди повеселись как следует.

Повеселись… Знал бы кто, какое для нее веселье… Ольга напоследок заглянула к Чижику, сняла очки, надела туфли и решительно пошла работать. Все-таки ей платят деньги. И плевать ей на всех, пусть думают что хотят.

Она спустилась на веранду, остановилась на верхней ступеньке крыльца и подозрительно пригляделась к суете на заднем дворе и в саду. Кажется, действительно веселье сворачивают. Вон и водители двинули куда-то за Павлом Петровичем. Наверное, машины готовить.

На крыльцо поднялся Большой. Остановился рядом, негромко произнес:

— Недолго уже. Сейчас прощаться начнут. Потерпите.

— Что, так заметно? — испугалась Ольга, украдкой глянув на него.

— Да ничего не заметно, — успокоил ее Большой, тоже украдкой глядя на нее и улыбаясь. — Игорь Дмитриевич сказал, что вас, наверное, кто-то обидел. Сейчас публичная казнь начнется.

— Что? — ахнула Ольга и вцепилась в руку Большого. — Что он придумал? Как он мог? Что мне теперь делать?

— А ничего, — спокойно ответил Большой и накрыл своей рукой ее холодные пальцы. — Просто стойте и смотрите в упор на каждого, кто подходить будет. Если хотите, скажите что-нибудь, например «спокойной ночи, рада была познакомиться». Не хотите — не надо. Я рядом буду…

Чего они от нее хотят? Ольга почувствовала, как начинает паниковать. Зачем ее втягивают в какие-то свои странные игры? Она не понимает их правил, не читала сценария и совершенно не знает своей роли…

Игорь Дмитриевич уже вел к крыльцу двух толстых мужиков, удивительно похожих друг на друга. Первая партия приговоренных, надо полагать. Мужики дернулись было подниматься на крыльцо, но Игорь Дмитриевич остановился внизу, и они тоже остановились.

— Замечательный вечер, очень хороший вечер, так хорошо посидели, и погода, и природа… — наперебой заговорили мужики. — И с такой красавицей познакомились, да-да, такая красавица, ах, где мои семнадцать лет, вот если бы хотя бы даже сорок, да ладно тебе, Семен Михайлович, зачем мы ей…

— Спокойной ночи, — произнесла Ольга, глядя поверх их голов. — Рада была познакомиться.

Игорь Дмитриевич тут же повел этих сиамских близнецов куда-то в сторону, а Саша Большой фыркнул над ее ухом и вполголоса произнес:

— Королева в восхищении…

— Зачем все это? — нервно спросила Ольга. Но Игорь Дмитриевич уже вел к крыльцу еще кого-то, и опять они остановились внизу, и Ольга опять смотрела поверх чьих-то голов и желала спокойной ночи, и Саша Большой шептал ей в ухо что-то забавное, и она постепенно успокоилась. Может, действительно у них так принято. Мало ли у людей всяких диких обычаев и странных обрядов. Эту бабу она узнала по запаху. Правда, какая крупная, яркая и красивая. Именно таких любит ее Толик. Ну-ну…

— Спокойной ночи, — выдала Ольга, не дав той и рта раскрыть. — Рада была познакомиться… Вы все-таки зря отказались от горячего душа.

Она перевела взгляд на мужика, стоящего рядом с бабой, и, глядя ему прямо в глаза, ласково улыбнулась:

— До свидания. Я уверена, мы с вами еще увидимся. Неоднократно.

Она смотрела, как баба чуть не силой уволакивает своего Толика от крыльца, а тот все оглядывается, все ловит взгляд Ольги, и лицо у него совершенно ошалелое. Она еще раз улыбнулась им вслед, помахала рукой, даже воздушный поцелуй послала. Чао, бамбино, сорри… И тут заметила, как смотрит на нее Игорь Дмитриевич, и поспешно отвернулась.

— Это было бесчеловечно, — с восторженным изумлением пробормотал Саша Большой. — И… великолепно. Ольга, вы гипнозом, случайно, не владеете? Надо хозяину подсказать: если будете присутствовать на деловых встречах, мы же любой договор сможем подписать! На любых условиях…

Наконец, уже в сумерках, все разъехались. И Саша Большой уехал, и Марина Владимировна домой ушла, и Игорь Дмитриевич пошел закрывать ворота и, как всегда, проверять сигнализацию. Ольга сидела на крыльце, сунув босые ноги под мохнатый бок Цезаря, растянувшегося перед ней, и вертела в руках свои шелковые перламутровые туфли. Нельзя было их в сад надевать. Вон царапина какая-то на каблуке и пятно какое-то сбоку. Если зелень — не отмоется.