Апостолы судьбы

Атмосфера всеобщего удовольствия была разрушена громкими криками в центре зала.

— Я сказал халдею: поставь полную бутылку, а он мне опять этот наперсток принес! А ты чего уставилась, жопа с ушами? Имел я вас всех! Скобари! Страна заштопанных презервативов!

Дина грустно переглянулась с Аленой. Орал высокий брюнет, вдребезги пьяный. Рядом с ним трепетали фиолетовые фонарики-букеты роскошного платья Вики. Девушки деликатно отвернулись, засобирались домой.

— Вот ей, пожалуй, без гипнотизеров не выбраться из замкнутого круга козлов, — прокомментировала инцидент Алена.

— Точно! — поддержала ее Дина.

— Кто знает, — задумалась Анна Ивановна. — У некоторых такая судьба, что им даже фокусник не поможет.

Глава 12

Профессор Тарков приехал на работу рано, но у ворот его уже ждал незнакомый мужчина.

— Извините, вы меня не знаете, но я к вам. Мне сказали, что…

— Что у меня один глаз, — добродушно продолжил Константин Николаевич.

— Да, то есть нет, мне сказали, что вы хотели со мной встретиться. И с моей женой. Но она больна.

— Что-то случилось? — Тарков внимательно посмотрел на бледное, взволнованное лицо посетителя.

— Не знаю, думаю, да. Моя фамилия Гришин. Дмитрий Гришин. У вас лечится Катя, подруга жены.

— Поговорим спокойно в кабинете. Вы сможете Катю повидать. Только не надо так волноваться.

Разговор получился сумбурным и странным. Ни один из собеседников не обладал достаточно полной информацией, которая помогла бы приблизить их к сути проблемы. Да и существовала ли проблема?

— У вас была тяжелая бессонная ночь, вы расстроены из-за срыва жены, — Константин Николаевич говорил очень мягко, спокойно, пытаясь притянуть к себе тоскливый взгляд посетителя. — Но это не такая уж редкая для мужчины ситуация. Больная жена узнает об измене, остро реагирует. Что вас так напугало? Почему вы решили, что к этому имеет отношение Катя? Разве Валентина назвала ее имя? Может, она имела в виду какой- то давний случай, может, ей что-то померещилось. Бредовые состояния случаются у психически здоровых людей из-за потрясения.

— Мы вместе очень давно. У Вали нет подруг. То есть существуют какие-то знакомые женщины, с которыми она может поговорить по телефону. Но подругой она называет только Катю. И еще: я не понимаю, как она узнала об Анжеле. Она не могла этого узнать.

— Ну, тут обычное мужское заблуждение. Женщина может все.

— Я знаком с публицистикой на тему полов. Но Валя за мной не следит. Никогда. Это исключено. У нее нет знакомых среди моих сослуживцев, с которыми она могла бы перезваниваться. Да и сослуживцы ничего не знают…

— Дмитрий, у Кати есть подруга, которая очень увлекается детективными расследованиями. Нам сейчас ее не хватает. Но я попробую настроиться на ее образ мыслей. О чем бы она у вас спросила? Вот вы пережили конфликт, стресс, выслушали массу неприятных для себя откровений. И между делом — одна фраза о подруге. То есть у вас лично и у вашей жены сейчас глубочайший кризис, усугубленный ее беспомощным состоянием. Почему вы рано утром бросились сюда? Почему вы подумали о Кате? Что вас больше всего насторожило, какая деталь?

— Я утром заметил, что на столике нет фотографии в рамке. Я снимал Валю с Катей. Посмотрел в ящике стола, в альбоме, Катиных фотографий нет. А их было много. Я люблю фотографировать, а она очень фотогенична.

— Так, это уже кое-что. Еще что-нибудь?

— Я вспомнил, что Валя странно себя вела, когда Катя попала в больницу. У них близкие отношения, она должна бы броситься сюда, пироги печь, ну, все такое… А тут я предлагаю навестить Катю, а у Вали не получается. Дела какие-то. Хотя их, в общем-то, нет. Кроме хозяйства, конечно.

— Хозяйство — это много дел. Я могу пока установить лишь один предположительный диагноз. Подруги поссорились. А вы чего боитесь?

— Мне трудно объяснить, потому что я не в состоянии описать, какая она была ночью. С ней происходило что-то чудовищное. Я подумал… Я испугался, решив, что она совершила что-то ужасное. Какое-то преступление.

— Это просто ваши нервы не выдерживают. Катя жива и сейчас практически здорова. Я думаю о выписке. Вы сами можете убедиться.

Профессор велел позвать Катю. Через десять минут она уже входила в кабинет.

— Дима? Почему ты один? И так рано? Где Валя? — Катины глаза стали огромными и тревожными.