Танцовщица в луче смерти

Насколько изящнее и утонченнее дочери выглядит его любовница, Виктория. Дочь нищей алкоголички неизвестно от кого... Вот как бывает. В ней есть и стиль, и чувство меры, и достоинство... И эта ее особенность уходить от него в свою непроницаемую, темную, колючую тайну. Он ничего о ней не знает: как она к нему относится, что она о нем думает, о чем она думает вообще... Он не знает, принадлежит ли Виктория ему, когда она ему отдается... У них отличный секс, но если называть вещи своими именами, она просто работает, как профессионал. Сейчас он Вику содержит, он ее обеспечил настолько, что она может ни в чем себе не отказывать (кое-что станет шоком для его законной жены), но хочет ли он связать с ней свою жизнь всерьез? Вадим Петрович прикрыл глаза, вспомнил запах кожи Виктории, ее горячее дыхание, ее неожиданно прямой и открытый взгляд... Пожалуй, он хочет, чтобы она не уезжала из его дома по утрам. Вот только одно... Он должен в ней сломать, преодолеть... эту ее проклятую гордыню. Ей придется пойти ему навстречу... Она знает, о чем речь.

Он посмотрел на часы. Скоро два. Ей можно звонить. В это время она уже наверняка встала. Он звонил в течение сорока минут. Телефон абонента не отвечал. Он уже забеспокоился, такого еще не бывало. Наконец Виктория ответила.

– Слушаю, – сказала она хриплым голосом.

– Все в порядке? – спросил Вадим. – Ты не заболела? Почему трубку не брала? Что с голосом?

– Спала.

– Я спросил, все ли в порядке?

– Не знаю. Не хочется разговаривать.

– Кто-нибудь приходил, звонил?

– Да. Мать звонила.

– Твоя мать? И чего она хотела?

– Ничего.

– А что сказала?

– Не помню... Послушай, мне нужно еще поспать. Я выпила снотворное.

– Мне это не нравится.

– А мне как-то все равно, нравится ли это тебе. Позвони попозже.

– Но Виктор вечером за тобой заедет, как всегда?

– Не знаю. Сначала позвони.

Она разъединилась, он скрипнул от злости зубами, услышав короткие гудки. И вдруг она позвонила. Он схватил телефон.

– Вика, дорогая, ты просто со сна так говорила, да?

– Я спросить хочу. Ты давно видел Нину, мою родственницу? Ну, помнишь, из стрип-данса?

– Я ее, конечно, помню. Когда видел... Ну, наверное, когда они были у нас, не помню точно... Почему ты спросила?

– Потому что ее убили.

Опять короткие гудки... Ковров отбросил трубку, глядя на нее с ужасом. Что это? Откуда такая информация, кто сказал Виктории, почему она сообщила об этом ему... Надо бы обо всем узнать самому, но это будет выглядеть подозрительно. Кто-то может этого ждать... Тот, кто всерьез под него роет. Он иногда думал, суеверно пытаясь отогнать эту мысль, что самая большая беда придет к нему из-за женщин.

Глава 29

– Что я вкратце могу вам сказать, Елена Васильевна, – начал Сергей, удобно устроившись в огромном мягком кресле. – Не все то, что вы считаете своим имуществом, является на данный момент вашим имуществом.

– В каком смысле? – Елена Васильевна собралась, как для прыжка.

– Ну, вы что-то говорили про домик во Флориде, вроде вы считаете, что у вас есть поместье в Словении, кое-что еще, наизусть не помню. В общем, все это оформлено в дар Виктории Корнеевой. Вы говорили, особо ценные драгоценности хранятся не у вас, а у мужа?

– И что? – прохрипела Елена Васильевна.

– Ничего конкретного. Просто такие вещи женщине дарить удобнее, чем особняк. У вас вообще есть их опись?

– Я точно все знаю. Могу составить.

– Будьте любезны.

– Что делать, Сережа? – Елена Васильевна нависла над ним с таким трагическим и грозным видом, что ему показалось, его сейчас раздавит, как мелкую черепашку во время обвала скалы.

– Что делать... Мы еще не работали с адвокатами. Думаю, для них это вопрос не очень уж сложный... Елена Васильевна, вам не трудно немного отодвинуться? Какая-то нерабочая обстановка получается. Спасибо. Узнаем, приобреталось ли все это во время вашей супружеской жизни. Если да, то подарки дарились с большими нарушениями...

– Можно их отобрать?

– Без оружия и захвата, конечно. Не знаю, может ли суд принять решение об аннулировании дарственных, но о компенсации половины стоимости – наверняка.

– Я хочу взять свое! – отчеканила Елена Васильевна. – Я желаю лето провести во Флориде и Словении!

– То есть одновременно – там и там... Вас понял. Извините, но хотеть вам никто не запрещал. Как дело пойдет... Я всего лишь сыщик.

– Нет, ты скажи мне, почему половина? У нас ведь еще есть дочь! Она тоже будет в восторге от папочкиных выходок.