Танцовщица в луче смерти

Виктория поднялась, прошла в довольно чистую ванную, налила очень горячей воды. Погрузилась в нее и опять испытала настоящее блаженство. Спала она крепко и спокойно. Проснулась среди ночи в тишине то ли от собственного вздоха, то ли от чьего-то стона... Ей приснилось, что стонет Алла. «Мама», – произнесла в темноте Виктория.

Глава 27

Сергей посмотрел на определившийся на дисплее номер телефона и вздохнул.

– Да, Елена Васильевна. Слушаю вас. Ну, почему забыл. Закрутился просто. Как вы?

– Что значит – как я? Я жду. Ты обещал мне устроить свидание с той девицей, что сделала меня вдовой. И даже не звонишь.

– Если честно, я не понял, зачем вам это нужно. Ну, убийца она. Призналась. Все сложилось. Вроде аффект. Что вам это даст, извините?

– Ты не понял? Ничего себе! Вот если бы ты стал вдовой... ну, я имею в виду, если бы ты вошел в мое положение... До тебя бы дошло, Сережа: женщина хочет знать, что такого сделал ее муж другой женщине, из-за чего она его задушила голыми руками. При том, что он нес ей золотые яйца...

– Да что с вами? Какие-то неприличные вещи вы говорите. Надеюсь, это нервное.

– Ты прав. Как-то не так получилось. Сережа, ты не виляй. Ты знаешь, я от своего не отступлюсь.

– Да я что... Сейчас попробую договориться со следователем. Эта Корнеева, кстати, ни с кем особенно не общается. Дама проблемная.

– Вот пусть не пообщается со мной. А я с ней пообщаюсь.

– Звучит опять не очень понятно. Ладно. Я вам позвоню в ближайшие пятнадцать минут.

Позвонил он через двадцать.

– Елена Васильевна, не знаю даже, как вам сказать. Сам в шоке. Короче, побег.

– Ты про что?

– Сбежала ваша Корнеева.

– Ты с ума сошел? Ты шутишь? Как это возможно?

– Сам не пойму. Я туда поеду сейчас, может, что-то узнаю. Это вообще большой скандал. Извините, побегу. Будем на связи.

Елена Васильевна долго и изумленно смотрела на телефон. Потом набрала номер дочери.

– Варя, ты знаешь, что мне сейчас сказали?

– Знаю, мама! Это не только тебе сказали. Уже в новостях передали. Я не понимаю, что происходит. Как так – сбежала? Почему все остальные не сбегают, если все так просто.

– Где твой муж? Спроси у него быстро. Он должен знать. Если не знает, пусть разведает, у него столько связей.

– Да он вроде спит еще. Ночью речь какую-то репетировал. Пойду, разбужу.

Варвара вошла в кабинет мужа, где этой ночью спал Козырев. Он сидел за письменным столом, рылся в каких-то бумагах.

– Валера, ты знаешь, что случилось?

– Что ты имеешь в виду?

– Виктория сбежала из тюрьмы!

– Что за глупости. Тебе, наверное, звонила какая-то сумасшедшая сплетница или твоя мать, которая собирает вокруг себя сыщиков-мошенников.

– Валера, это передали в новостях по телевизору! И маме действительно об этом сообщили тоже. Брось свои бумажки, звони, узнавай!

– Я не собираюсь вестись на такую чушь. Это либо журналистские штучки, либо следствие что-то придумало...

– Вот и узнай, кто и что придумал. Но я думаю, что это правда. Какому идиоту понадобилось такое придумывать?

– Да все идиоты что-то придумывают. Хорошо, я сейчас позвоню, узнаю. Иди.

– Ты что, при мне позвонить не можешь?

– Ну, я дело срочное должен досмотреть! Если она сбежала на самом деле, ты ее не догонишь. Если нет, то ты просто меня от работы оторвала.

– Ну, ты ж у нас один деловой. Это же надо: у него есть более важные дела!

Варвара хлопнула дверью, вернулась в гостиную и набрала телефон Фролова.

– Дима, ты слышал?

– А что я должен был слышать? И от кого?

– Виктория из тюрьмы сбежала!

– Ты в своем уме? Как это возможно?

– Тебе лишь бы нахамить. Я – в своем уме! По телевизору сказали. И маме ее сыщик тоже.

– Да, дела...

– И что ты думаешь?

– Что тут думать... Кто-то ей помог. Вопрос – кто. Кстати, что говорит твой великий адвокат и где он?

– Сидит у себя, речь готовит, говорит, это штучки журналистов или следствия.

– В смысле, она – на месте?

– Да.

– Ну, он же просто так ничего не сделает. Пусть позвонит своему знакомому Позднякову из МВД. Это ему сложно или как?

– Он позвонит.

– Благодетель... Ну, ты сообщи, пожалуйста. А я пока по своим каналам все пробью.

Фролов полистал записную книжку, подумал и решил, что на данном этапе достаточно будет информации от лейтенанта Онищенко. Ума у него не много, но особо и не требуется, а уважение к приличным людям он имеет. Он набрал его телефон и проворковал своим барственным баритоном: