Подобно реке...

Я зажигаю три свечи, как поступаю всегда, когда впервые захожу в храм (одну — за себя, другую — за друзей и читателей, а третью — за плоды своего труда). Тут же мельком бросаю взгляд назад: девушка заметила наше присутствие, улыбнулась и продолжала играть.

У меня такое чувство, будто я в Раю, и кажется, что это чувство нисходит на меня с самих небес. Словно угадав, что происходит в моем сердце, девушка то играет, то делает паузы, давая воцариться тишине, то читает молитву.

Я понимаю, что переживаю незабываемый момент своей жизни, хотя обычно такое понимание приходит лишь после того, как очарование рассеивается. Я весь в настоящем, без прошлого и без будущего; существуют только это утро, эта музыка, это блаженство и неожиданная молитва. Мною овладевают восторг, почти экстаз, и чувство благодарности за то, что я живу. После многих пролитых слез и по прошествии, как мне кажется, целой вечности девушка делает паузу, мы с женой встаем, благодарим ее, и я говорю, что хотел бы сделать ей какой-нибудь подарок за то, что она наполнила мою душу умиротворением. Она отвечает, что бывает в часовне каждое утро и что так она молится. Я еще раз заговариваю о подарке, она колеблется, но в конце концов дает мне адрес монастыря.

На следующий день я посылаю ей одну из своих книг и вскоре получаю ответ, где она пишет, что душа ее преисполнилась радости, когда она увидела, как мы переживали вместе с ней блаженство и чудо бытия.

Скромность часовни, голос девушки, всепроникающий утренний свет еще раз напомнили мне истину, что Божье величие всегда проявляется в простоте. Если ты, мой читатель, когда-либо окажешься в маленьком городке Азерей и увидишь часовню, стоящую в лесу, не поленись пройтись до нее. Если это будет утро, ты найдешь там одинокую девушку, славящую Божье Творение своей музыкой.

Ее зовут Клавдия Кавежир. Вот ее адрес: монастырь Нотр-Дам де Лёрор, 63850, Оссун, Франция. Уверен, что ей было бы очень приятно получить от тебя открытку.

Озеро Дьявола

И стою на берегу красивого озерца неподалеку от селения Бабинда, в Австралии. Ко мне подходит молодой абориген.

— Осторожно, не поскользнитесь, — говорит он.

Озерцо окружено каменистыми выступами, но особенно опасных мест не видно, везде можно свободно пройти.

— Этот водоем называется Озером Дьявола, — продолжает абориген. — Много лет назад красавица Оолона, жена воина Бабинды, полюбила другого мужчину и убежала с ним в эти горы. Когда Бабинда настиг их, любовник удрал, а Оолона погибла от рук мужа, и тело ее осталось на дне этого озера.

С тех пор Оолона принимает каждого мужчину за своего любовника и, если тот падает в воду, душит его в своих водяных объятиях.

Позже я заговариваю об Озере Дьявола с хозяином небольшой гостиницы.

— Может, это и суеверие, — говорит он. — Но как объяснить тот факт, что за последние десять лет здесь погибли одиннадцать туристов, и абсолютно все — мужчины.

Покойник в пижаме

Читаю в одном электронном издании: 10 июня 2004 года в городе Токио был найден покойник в пижаме.

Ну что ж, ничего особенного: по-моему, если человек умирает в пижаме, то это значит:

а) что он скончался во сне — само по себе милость Божья;

б) что рядом с ним находились его родные или он умер на больничной койке — в обоих случаях кончина не была внезапной и у всех было время подготовиться к визиту «незваной гостьи», как называл смерть бразильский поэт Мануэль Бандейра.

Но читаю дальше: в момент смерти он находился в своей комнате. Отпадает версия больничной койки. Следовательно, он умер во сне, не страдая, даже не догадываясь, что больше не увидит солнечного света.

Правда, есть еще одна гипотеза: он умер насильственной смертью, подвергшись нападению грабителей.

Тому, кто знаком с Токио, известно, что этот гигантский город — один из самых безопасных в мире. Вспоминаю, как однажды мы (я и мои издатели) остановились пообедать в ресторане, перед тем как отправиться на машине в один из внутренних районов страны. Все наши вещи были брошены на заднем сиденье автомобиля. Я забеспокоился было, что сумки, оставшиеся лежать на виду у прохожих, могут соблазнить какого-нибудь воришку и мы останемся без одежды и документов, на что мой издатель улыбнулся и посоветовал не беспокоиться: сколько живет на свете, он не слышал о подобных случаях в Токио. (И действительно с нашими вещами ничего не случилось, хотя я и проерзал на своем стуле весь обед.)