68  

– Эй, – негромко сказал Андреас Степану. – А ты меня знаешь? Очная ставка – это не в гляделки играть, как тебе кажется.

– Не! – огрызнулся Меньшов. – Первый раз вижу.

– Ничего страшного, – спрыгнул с подоконника Кольцов. – Не стоит отчаиваться. Ждем экспертизы по зажигалке, может, что-то получится с его отпечатками. На месте пожара опять работает группа. Ищем неопровержимые улики, а я, как телефонный маньяк, получил любезное разрешение следователя покрутить мобилу Степы. Его компьютер родители предоставили в наше распоряжение добровольно, поскольку сами желают знать истину. И считают, что хуже, чем сейчас, тебе, Степа, уже не будет. Не слезешь с наркотиков хотя бы с нашей помощью – тебе конец.

– Они комп мой отдали? – угрюмо уточнил Меньшов. – Кто б сомневался. Суки. Лишь бы подставить. Избавиться от меня хотят.

– Ты – больной человек, – произнес Земцов, демонстрируя ангельское терпение. – Вон какую ахинею несешь. От тебя избавиться любому – пара пустяков. Дай денег на десять доз, и все. Конец котенку, как говорится. А они борются за тебя. Столько раз в дорогую клинику привозили с твоего же согласия.

– Без согласия.

– Не ври! Ты соглашался, потому что рассчитывал на препараты, которые на первых порах заменяют наркотики. Когда этот этап кончался, ты вел себя как свинья. Звонил своим дружкам, чтобы помогли сбежать, иногда избив сотрудников и разгромив клинику. Тебе и это прощалось! Врачи отказывались выступать истцами против больного человека. Среди твоих дружков и будем искать того, кто тебя нанял для поджога. Заметь, я пока не веду речь о том, что при пожаре школы сгорела неизвестная женщина. Возможно, ты ее знал, а?

– Никого я не знал! Нет у меня никаких дружков! Это мать вас наняла, чтоб дело на меня повесили.

– Слава, не трать сейчас время, – посоветовал Сергей. – Тут до ломки осталось несколько мгновений. Потом начнет рассказывать. Может, я буду первым, кто ему поможет.

Все присутствующие заметили, как Степан посмотрел на Сергея – украдкой, с надеждой.

– Да… – сказал Земцов. – Без комментариев. Иди отдыхай.

Когда подозреваемого увели, Андреас нерешительно произнес.

– А вам не кажется… Ну, это я так, раз уж пришел поучаствовать в расследовании. Не может быть такого, что к поджогу школы этот парень отношения действительно не имеет, а подпалить меня его кто-то очень попросил? Я – ответчик по делу о нападении на полицейских, я истец по делу об избиении моего ученика. Я – главный и единственный свидетель по делу о попытке сокрытия преступления следователем Ивановым. Нельзя таким образом – если бы получилось, конечно, – все эти дела закрыть? И никто не виноват. Наркоман… Что с него взять.

– В принципе путь проверенный, – спокойно ответил Земцов. – Но теперь, когда это дело у нас, так поступить – это значит очень все усугубить.

– Чтобы это понять, нужно иметь очень многое, – скептически ответил Андреас. – Мозги, опыт ответственности, инстинкт самосохранения, который отсутствует при нулевом воображении.

– Ты красиво описал внутренний мир своего друга Иванова, – одобрительно кивнул Сергей. – Он, разумеется, мог нанять этого наркошу за пару доз героина, с которым в отделениях полиции нет проблем. Степан – марионетка. Но надо искать связь с тем пожаром и, конечно, с убийством. Простая логика: зачем нанимать другого – он знает, что делать и где, живет поблизости: ему можно внушить что угодно, он мог иметь отношение и к убитой. Он мог ее и убить, точнее, ранить. Женщину не убили ударом ножа в спину, лишь ранили, а это мог сделать и наркоман. Я вот о чем все время думаю: почему эту женщину подбросили в твою школу, Андреас? Ты собрал информацию об огромном количестве посторонних женщин. А ты проверил тех, кто имеет отношение к тебе? Своих знакомых, родственниц, жен?

– Боже, – выдохнул Андреас.

– Спокойно, – сказал Сергей. – Навещать твоих жен я поеду без тебя. Ты делаешь иногда слишком резкие движения. Нам это ни к чему.

Глава 10

У ночи был нервный срыв. Ничего общего с обычной летней грозой. Никакого очищения. Накопившаяся ярость ночи сотрясала небо и землю раскатами грома, пугала молнией. Ночь страстно рыдала, заходилась обильными и бессильными потоками ливня, но ей пришлось к рассвету сдаться, как всегда, и затаиться беззвучно со своими страданиями.

Оксана ни на минуту не сомкнула глаз. Она смотрела и слушала грозу. Она понимала, что наступает этот день…

  68  
×
×