Последнее письмо от твоего любимого

Мелисса тихонько вздыхает и смотрит на нее своими ярко-фиолетовыми глазами. Наверное, носит цветные контактные линзы. Глаза точно того же оттенка, что и «эксклюзивные» бусы.

— Элли, мне неприятно говорить с тобой об этом, но ты меня вынуждаешь…

— О чем?

— Сейчас без четверти одиннадцать.

— Ах да, просто я…

— Наш отдел, конечно, считается самым демократичным во всей редакции «Нэйшн», но мне казалось, что мы договорились: мои сотрудники должны быть на местах не позднее без четверти десять.

— Да, я просто…

— Я хочу, чтобы у моих авторов было время подготовиться к конференции: почитать свежую прессу, просмотреть новостные сайты, пообщаться, вдохновить себя и других, — продолжает Мелисса, поворачиваясь к компьютеру, чтобы проверить почту. — Участие в конференции — привилегия, Элли. Многие авторы могут лишь мечтать о такой возможности. Мне непонятно, как ты можешь успеть профессионально подготовиться, если влетаешь в офис за пару минут до начала… да еще и с мокрыми волосами, — добавляет Мелисса, буравя Элли таким взглядом, что у нее по спине бегут мурашки.

— Прошу прощения, Мелисса, но мне пришлось ждать водопроводчика.

— Элли, давай не будем, — тихо прерывает ее Мелисса, — не надо делать из меня дуру. Если ты, конечно, не собираешься убедить меня в том, что водопроводчик ходит к тебе примерно через день. Боюсь, что единственный вывод, который я могу сделать: ты относишься к работе недостаточно серьезно. У нашей газеты есть интернет-версия, и теперь все авторы на виду. Оценивается не только качество работы, но и количество просмотров ваших статей. Твои показатели, Элли, упали за этот год почти на сорок процентов, — сообщает Мелисса, заглянув в лежащую перед ней распечатку.

Элли молчит. В горле пересохло. Редакторы и журналисты толпятся перед кабинетом Мелиссы, сжимая в руках огромные блокноты и пластиковые стаканчики с кофе. Они смотрят на нее через стекло: одни с любопытством, другие — с некоторым смущением, как будто понимают, что происходит. У Элли мелькает мысль: коллеги, наверное, обсуждают ее, и она краснеет от унижения.

— Когда я взяла тебя в отдел, — наклонившись к ней через стол, продолжает Мелисса, — у тебя глаза горели. Ты всегда была на шаг впереди остальных, поэтому из бесчисленного количества региональных корреспондентов, которые продали бы родную мать, лишь бы оказаться на твоем месте, я выбрала именно тебя.

— Мелисса, у меня…

— Меня совершенно не интересует твоя жизнь, Элли. Я не хочу знать, есть ли у тебя проблемы личного характера, умер ли кто-то из родственников, погрязла ли ты в долгах. В особенности мало меня волнует, не заболела ли ты неизлечимой болезнью. Я просто хочу, чтобы ты выполняла работу, за которую тебе платят. В журналистском мире такое поведение непростительно. Если ты не пишешь статьи, мы не можем привлечь достаточно рекламодателей, а значит наш оборот снизится и мы все окажемся без работы — кто-то раньше, кто-то позже. Я ясно выражаюсь?

— Вполне, Мелисса.

— Отлично. Не думаю, что тебе стоит присутствовать на сегодняшней конференции. Возьми себя в руки и приходи завтра. Как дела со статьей про любовные письма?

— Хорошо, — вставая, с показным оптимизмом отвечает Элли.

— Ладно, завтра покажешь. Пожалуйста, скажи остальным, что они могут заходить.

С трудом дождавшись половины первого, Элли сломя голову несется в библиотеку, сбегая по четырем лестничным пролетам. Настроение оставляет желать лучшего, и все радости предыдущего вечера давно забыты. Библиотека напоминает заброшенный склад. Полки над стойкой опустели, написанная с ошибкой записка исчезла, оставив после себя лишь два кусочка скотча. Из-за двойных дверей доносится шум: там двигают мебель. Главный библиотекарь, сдвинув очки на кончик носа, сосредоточенно изучает таблицу с множеством цифр.

— А Рори здесь?

— Он занят.

— Вы не могли бы ему передать, что я не смогу с ним пообедать?

— Я точно не знаю, где он.

— Ну, вы же все равно его увидите, — настаивает Элли, начиная нервничать, что Мелисса заметит ее отсутствие. — Передайте ему, пожалуйста, что мне придется писать ту статью, я зайду в конце дня.

— Оставьте ему записку.

— Но вы же сказали, что не знаете, где он.

— Прошу прощения, но мы заканчиваем подготовку к переезду, — нахмурившись, отвечает он нетерпеливым тоном, — и у меня совершенно нет времени, чтобы передавать сообщения сотрудникам.