Последнее письмо от твоего любимого

Струнный квартет на мгновение умолк. Едва сдерживая гнев, Энтони спросил:

— Дженнифер, зачем ты меня сюда пригласила?

Она безумно устала, вдруг понял он, но при этом ее лихорадит — на скулах проступили пятна румянца.

— Прости, — продолжал он, — но мне не нужны сэндвичи. Я не хочу сидеть тут и слушать эту дурацкую струнную музыку. Если я чего и заслуживаю, восстав из мертвых после четырех лет забвения, так это права не сидеть с жеманным видом, попивая чай, и не вести светскую беседу.

— Я… я просто хотела увидеть тебя…

— Знаешь, когда я вчера увидел тебя там, в зале, я все еще злился на тебя… Все это время я думал, что ты предпочла мне его — его и тот образ жизни, который он может тебе предложить. Я постоянно спорил с тобой, ругал тебя за то, что ты не ответила на мои последние письма…

— Не надо, прошу тебя! — подняла руку она.

— И тут я встречаю тебя, и ты говоришь мне, что собиралась уехать со мной. Мне приходится заново обдумать все, что крутилось у меня в голове последние четыре года, все оказалось неправдой.

— Энтони, давай не будем об этом, не говори о том, как бы все могло быть, — умоляющим тоном попросила она, кладя руки на стол перед собой, словно выкладывая игральные карты. — Я не выдержу…

Они сидели напротив друг друга: безупречно одетая, элегантная женщина и напряженный мужчина. С горькой усмешкой Энтони подумал, что со стороны они, видимо, кажутся достаточно несчастными, чтобы их сочли супружеской парой.

— Скажи мне одно, — снова заговорил он. — Почему ты так предана ему? Почему ты осталась с человеком, который не может сделать тебя счастливой?

— Наверное, потому, что я предала его. — Она посмотрела ему в глаза.

— Думаешь, он будет так же предан тебе?

Дженнифер долго смотрела ему в глаза, а потом взглянула на часы:

— Мне пора.

— Прости, — поморщился он. — Я ничего больше не скажу, просто я хочу знать…

— Дело не в тебе, правда. Мне действительно пора.

— Конечно, прости, — взяв себя в руки, произнес он. — Я же сам опоздал. Извини, что впустую потратил твое время, — с плохо сдерживаемой яростью добавил он.

Энтони проклинал своего редактора — ведь из-за него он потерял эти драгоценные полчаса, проклинал себя за упущенную возможность, за то, что позволил себе соприкоснуться с силой, которая может сжечь его дотла.

Она встала, рядом возник официант с пальто в руках. К ней на помощь всегда будет приходить кто-то другой, рассеянно подумал он, такая уж это женщина.

Словно парализованный, Энтони не мог встать из-за стола.

Неужели он ошибся в ней? Неужели сила чувств во время их недолгого пребывания вместе существовала лишь в его памяти? Его глубоко опечалила мысль о том, что это конец. Возможно, он был бы более счастлив, если бы воспоминания о ней остались идеальными и незапятнанными этой непонятной, разочаровавшей его встречей.

Официант подал ей пальто. Дженнифер просунула руки в рукава, низко склонив голову.

— Значит, все кончено?

— Прости, Энтони. Мне правда пора идти.

— Мы так и не поговорим? После всего, что между нами было? Ты хоть вспоминала обо мне? — грубо спросил он, вставая из-за столика.

Не дожидаясь продолжения, она резко развернулась и вышла из кафе.

В пятнадцатый раз Дженнифер умылась ледяной водой, пытаясь успокоить покрасневшие и опухшие глаза. Из зеркала на нее смотрела женщина, проигравшая сражение с жизнью. Женщина, так разительно отличавшаяся от маленькой тай-тай, которой она была пять лет назад, что казалось, они не просто разные люди, но и разные биологические виды.

Она провела кончиками пальцев по темным кругам под глазами, по новым морщинкам на лбу и подумала: интересно, какой он увидел меня?

Он раздавит тебя, лишит тебя всего, что делает тебя тобой.

Дженнифер открыла шкафчик с лекарствами и посмотрела на аккуратный ряд коричневых пузырьков. Она не смогла рассказать Энтони, что так боялась встречи с ним, что приняла двойную дозу валиума. Не могла рассказать, что его слова доносились до нее сквозь пелену густого тумана, она плохо понимала, что делает, и едва могла удержать в руках чайник. Она не могла признаться, что, сидя так близко от него, видя каждую морщинку на его руках, вдыхая аромат его одеколона, полностью потеряла способность двигаться.

Открыв горячую воду, Дженнифер смотрела, как струя разбивается о фарфор, утекает в слив и брызгается, оставляя темные пятнышки на ее светлых брюках. Взяв с верхней полки валиум, Дженнифер открыла пузырек.