300 дней и вся оставшаяся жизнь

Домой он шел, чуть ли не пошатываясь от усталости, с единственной мыслью: вытянутся на диване и не шевелиться как можно дольше. Инночка приготовила ужин к его приходу и поинтересовалась, где он был. Генка, как обычно, буркнул что-то невразумительное: мол, по делам ходил, — поел, завалился на диван и заснул, как убитый. Впервые за последние два месяца он спал до самого утра, спал без снов, а когда проснулся, ее уже не было. И, опять же впервые, он не заледенел от ужаса, что она ушла навсегда. Ничего не навсегда, просто на работу пошла, как все нормальные люди, ей к девяти, ему к десяти. Вообще-то супермаркет открывался в восемь, но поскольку грузчику раньше десяти там делать нечего, директорша сказала — к десяти.

Встать оказалось неожиданно сложно. Ныли все мышцы, разламывалась спина. Это с непривычки, понял Генка, это пройдет, сколько он в госпитале кровать продавливал, конечно, все атрофировалось. Надо пересилить себя, сделать десяток отжиманий-приседаний — и будет полегче. На столе его ждал завтрак и записка: «Вечером буду поздно, забегу к своим после работы. Сашка, отпрыск мой, в гости просится, не возражаешь? В случае чего — звони». И подпись, одна буква: «И». Генку опять охватило странное ощущение, что они с Инночкой женаты уже десять лет, что быт у них давно налажен, и он сам, наверное, даже поднадоел ей за такой огромный промежуток времени. Только все это иллюзии, ни черта они не женаты, он даже не знает, на какой козе к ней подъехать…

На работу он пришел пораньше, получилось так, что как раз, чтобы услышать разговор своего начальства — директора и старшего товароведа. Даже не просто услышать, а подслушать: тетки его не видели, хотя он абсолютно не прятался, стоял себе на дебаркадере, рядом со стопой пустых поддонов, и курил. Разговор двух дам напомнил Генке армейскую учебку: существительных было мало, глаголы и вовсе почти исчезли в гуще «великого и могучего». Общий смысл: как тебе грузчик? Странный парень, не из наших, но схватывает очень быстро. А ты заметила, как он ходит? Как зверь какой-то лесной, вообще, не ходит, а перемещается, в одном месте исчезает — и появляется в другом месте… Генка хмыкнул: дядя Леша их очень долго учил двигаться: бесшумно, незаметно, пользуясь естественными укрытиями и тенями. Въелось, значит, в привычку вошло. Хотя чего удивительного: Генка действительно считает супермаркет вражеской территорией. По крайней мере, пока.

Сегодня выяснилось, что в обязанности грузчика входит еще очень много чего. Пустые коробки порезать канцелярским ножом и связать в стопки, расфасовать по полиэтиленовые пакетам лук, мандарины, апельсины и яблоки, подмести дебаркадер…

К вечеру Генка понял: здесь царит армейский принцип: кто везет, на того и нагружают. Он не возражал. Во-первых, хотел произвести хорошее впечатление, все-таки ему здесь работать, а во-вторых, не собирается же он сидеть в грузчиках вечно. Вот товароведы, например, тоже в торговом зале не стоят, их тоже никто не видит, а работа поденежнее, да и попрестижнее. Наверное.

Он напряженно и старательно запоминал все: запоминал места хранения товара в многочисленных подсобках и кладовках, запоминал названия производителей, запоминал имена коллег, наконец. В тот же день ему сообщили, что пока у него нет напарника, придется работать с одним выходным. Лучше бы, конечно, вообще без выходных… Но пусть он не волнуется, все лишние часы ему оплатят. Насчет директорши Генка еще не понял, но до Татьяны Ивановны, старшего товароведа, уже явно дошло, какое сокровище супермаркету досталось. И пусть. И хорошо.

Звонить Инночке на работу он не стал: хочет, чтобы сын в гости пришел, — замечательно, пусть приходит. Пацана Генка помнил, хороший пацан, умненький, компьютерами увлекается. Если у них с Инночкой действительно что-то получится, с пацаном проблем не будет, они обязательно подружатся.

Он успел немного прибраться, помыть оставшуюся после завтрака посуду, смахнуть пыль с компьютера, за который неделю, а то и больше, не садился. Когда в дверь позвонили, он вздрогнул: у Инночки свои ключи. А кто-то другой сейчас, когда его любимая женщина со своим сыном придут домой, будет некстати. Кто угодно! Но это были они. Инночка и очень высокий темноволосый мальчишка. Генка Сашку узнал с трудом, года два его не видел, Сашка, конечно, вымахал, верста коломенская, почти с самого Генку ростом.

У Сашки на время этого похода в гости как будто отключили способность смущаться: