В дверь опять позвонили, и Топик радостным лаем встретил смущенных женщин.
Раиса Чеберяк купила для вечера черное бархатное платье с открытой спиной и длинными рукавами из белой норки. Во второй половине дня она попарилась в сауне, выпила настой из тонизирующих трав. Девочки натерли ее смесью благовонных масел с ног до головы, и она улеглась на массажный стол к Игорю, руки которого касались ее дородного тела вдохновенно, уверенно и сильно. Раиса дремала и грезила с полузакрытыми глазами. Когда Игорь отдыхал, ей делали маникюр и педикюр.
В дверь заглянула секретарша:
– Раиса Мефодьевна, там этот старикашка пришел. Доктор. Отправить его?
– Пусть войдет.
Андрей Ильич бочком протиснулся в массажный кабинет, скромно встал в уголке, стараясь не смотреть на обнаженную Раису.
– Подойди сюда, – скомандовала она. – Я посмотрела твои расчеты. У меня вопросы. Как мы получим разрешение на ввоз медицинского оборудования? Если это благотворительность, как объясним, почему поставляем именно в эти клиники? Кто конкретно будет этим заниматься? И, главное, окупятся ли такие расходы?
– Отвечу по порядку. Все документы на ввоз оборудования будут оформлены в Минздраве людьми, которые отдают себе отчет, по какому принципу мы выбираем клиники. Заниматься этим будет наша фирма «Новая жизнь». Я перевел ее из Германии в Израиль. Да, кое-что установим прямо в Мамонтовке. Оборудуем небольшую операционную по последнему слову техники для срочного забора органов. Работать там будут те же хирурги, с которыми мы всегда имеем дело. Но на нашей территории, на нашем оборудовании и на наших условиях. Теперь – окупится ли? Трансплантация – это будущее медицины и ее золотое дно. Она приходит на смену даже пластической хирургии. Сейчас можно не только пришить человеку нос, уши, язык донора. Можно полностью заменить лицо. В Лондоне есть нотариальные конторы, практикующие такую услугу: дети могут завещать родителям свое лицо на случай внезапной смерти. Чувствуете, какие возможности? Кому хочется ждать смерти собственных детей? А молодеть все желают. Мы не гонимся за клиентами. В мире их сотни тысяч. Нас интересуют только солидные люди.
– Расценки прежние?
– Конечно, они растут. От ста тысяч долларов до… Высшего предела нет.
– Я слышала, что в Центре органного донорства возникли проблемы с оформлением иностранцев.
– Их проблемы, пусть они их и решают. Практика устоявшаяся – клиентов «красят». Записывают как Ивановых, Петровых и так далее. Есть специалисты, снабжающие их паспортами с московской пропиской. Но если разговоры не прекратятся, мы перестанем иметь с центром дело. Мне, кстати, не нравится их новый директор. Слишком алчная, тупая и грязно работает. Недавно у нее умер ребенок из Израиля. Пересадили ему почку и бросили одного на ночь.
– Недоумки. Донор был наш?
– Да.
– Передай, что за такую работу платить не будем.
– Обязательно.
– Ладно. Получишь деньги. А сейчас иди. Я сегодня отдыхаю.
Не успел Андрей Ильич выйти, как в кабинет вновь заглянула секретарша.
– Раиса Мефодьевна, там мальчик ваш пришел. Может он войти?
– Нет. Пусть подождет. Я сейчас выйду.
Гера нисколько не растерялся в дорогом бутике. Быстро и внимательно просмотрел одежду известных фирм. Раиса сунулась было к нему с шикарным костюмом, но он, мягко улыбнувшись, покачал отрицательно головой. Выбрал сам черные джинсы от Дольче с ручной вышивкой на поясе, рубашку из жатого шелка бледно-сиреневого цвета и джемпер цвета слоновой кости с открытым воротом от Кензо. Туфли от Гуччи и черные шелковые носки довершили его наряд. Когда Раиса вошла к нему в примерочную, то даже не нашла слов восхищения, так он был красив.
– Ну, ты, парень… Что-то невозможное!
Они заехали к ней домой. Раиса поставила на столик бутылку красного вина и вазу с ананасом, нарезанным кубиками.
– Выпей. Прими ванну, отдохни и одевайся. А я поднимусь на полчаса наверх. Вздремну. Для цвета лица.
Гера долго лежал в душистой пене, потягивая сладкое вино. Потом повалялся на диване, уснуть не получилось. Он надел обновки и встал перед зеркалом во всю стену. Смотрел, узнавая и не узнавая себя. Надо же! Несколько тряпок, и все так изменилось. Что бы сказала мама? А папа? Подбородок задрожал, ехать на сходняк расхотелось. Но в двери уже стояла Раиса в черно-белом фундаментальном наряде, с бриллиантовым колье на шее.
– Как я тебе?