Под Куполом

Не хочу я больше эту работу. Нет. Совершенно не хочу.

Но отказаться чиф уже не мог. Оставалась лишь надежда, что с помощью Большого Джима он справится; Большой Джим направит его и поддержит.

Марти Арсено хлопнул его по плечу. Рэндолф едва не развернулся и не врезал ему. Но Арсено ничего этого не замечал. Смотрел на другую сторону улицы, где Джулия Шамуэй выгуливала собаку. Выгуливала и… что?

Развешивала газеты, вот что. Пришпиливала их к чертовым телеграфным столбам.

— Эта сука никак не угомонится, — выдохнул Рэндолф.

— Хочешь, чтобы я подошел и угомонил ее? — спросил Арсено.

Марти очень уж хотелось выполнить это задание, и чиф почти отдал ему такой приказ. Но в последний момент покачал головой.

— Она поднимет крик насчет ее чертовых гражданских прав. Словно не понимает, что раздувать слона из каждой паршивой мухи не в интересах города. — Он вновь покачал головой. — Скорее всего не понимает. Она невероятно… — Было, было слово, которое целиком и полностью характеризовало Джулию Шамуэй, французское слово, которое он выучил в старшей школе. Рэндолф никак не ожидал, что вспомнит его, но вспомнил. — Она невероятно naive.^[140]

— Я ее остановлю, чиф, без проблем. Что она сделает, позвонит своему адвокату?

— Пусть забавляется. Главное, чтоб нам не мешала. Я пойду в больницу. Дентон говорит, эта Буши убила Френка Дилессепса и Джорджию Ру. Потом застрелилась.

— Господи, — прошептал Марти. Побледнел. — Думаешь, и это происки Барбары?

Рэндолф уже собрался ответить, что нет, но передумал. Буши обвинила его парней в изнасиловании. Самоубийство говорило о том, что обвинения не беспочвенны, а слухи, что полицейские Милла способны на такое, очерняли вверенную ему службу, что никак не могло пойти на благо городу. Он это понимал и без Большого Джима.

— Не знаю, — пожал плечами Рэндолф, — но все возможно.

Глаза Марти слезились то ли от дыма, то ли от горя. Может, по обеим причинам.

— Надо поставить в известность Большого Джима, Пит.

— Я поставлю. А пока… — Рэндолф мотнул головой в сторону Джулии, — приглядывай за ней, и, когда она наконец устанет и уйдет, сорви все это дерьмо и брось туда, где ему самое место. — И он указал на костер, пылающий там, где ранее находилась редакция газеты. — Избавь город от мусора.

Марти хохотнул:

— Будет исполнено, босс.

Именно так патрульный Арсено и поступил. Но лишь после того, как горожане забрали несколько газет, чтобы прочитать их при более ярком свете. Может, полдюжины, может, десять. Последующие два или три дня их передавали из рук в руки и читали, пока они не разлезлись.

14

Придя в больницу, Энди увидел Пайпер Либби. Она сидела на скамье в вестибюле, говорила с двумя девушками, одетыми в белые нейлоновые брючки и блузоны медсестер, хотя Энди показалось, что они слишком юны, чтобы быть настоящими медсестрами. Обе недавно плакали и выглядели так, будто скоро снова заплачут, но Энди видел, что преподобная Либби действовала на них, как таблетка успокаивающего. В чем он разбирался, так это в человеческих эмоциях. Иногда Энди сожалел, что не мог так же хорошо ориентироваться и в человеческих помыслах.

Джинни Томлинсон стояла невдалеке, разговаривала с пожилым мужчиной. Оба выглядели ошарашенными и потрясенными. Джинни увидела Энди и подошла к нему. Мужчина последовал за ней. Она представила его как Терстона Маршалла, сказала, что он им помогает.

Энди широко улыбнулся незнакомцу, тепло пожал руку:

— Рад познакомиться с вами, Терстон. Я — Энди Сандерс, первый член городского управления.

Пайпер глянула на него со скамьи:

— Будь ты действительно первым, Энди, ты бы держал в узде второго.

— Я понимаю, последние дни выдались для тебя тяжелыми. — Энди продолжал улыбаться. — Как и для нас всех.

Пайпер бросила на него ледяной взгляд, потом спросила девушек: не хотят ли они пойти к ней и выпить по чашке чаю?

— Мне самой чашка чаю не повредит, — добавила она.

— Я позвонила ей после тебя, — объяснила Джинни после того, как преподобная и юные медсестры отбыли. В голосе слышались извиняющиеся нотки. — И я позвонила в полицейский участок. Поговорила с Фредом Дентоном. — Она наморщила нос, как бывает, если до ноздрей долетает неприятный запах.

— Да, Фредди хороший парень! — с жаром воскликнул Энди. Все это его совершенно не занимало — ему хотелось вновь сидеть на кровати Дейла Барбары, готовясь выпить отравленную розовым воду, — но играть привычную роль не составляло труда. Привести все в норму, утихомирить разбушевавшиеся эмоции — это он умел, как никто другой. — Расскажи мне, что здесь произошло.

---

140 Наивная, простодушная (фр.).