Под Куполом

— Вот. — Эрни обернулся, вытащил из-за сиденья длинную тонкую металлическую полоску.

— Это же отмычка. — Роуз улыбнулась, несмотря на тревогу. — Откуда она у тебя, Эрни?

— С той поры, как я работал в «Мире еды». Ты и представить себе не можешь, как часто люди запирали ключи в машине.

— А как ты заведешь двигатель, дедушка? — спросила Норри.

Эрни едва заметно улыбнулся:

— Что-нибудь придумаю. Остановись, Роуз. — Он вылез из кабины, направился к ближайшему микроавтобусу, шагая на удивление бодро для человека, возраст которого приближался к семидесяти. Заглянул в окно, покачал головой, направился ко второму. Потом к третьему, но у того спустило колесо. Заглянув в кабину четвертого, повернулся к Роуз и поднял кулак с оттопыренным большим пальцем. — Поезжай. Не будем терять времени.

Роуз поняла, что Эрни не хочет, чтобы его внучка увидела, как он использует отмычку. Ее это тронуло, и она объехала демонстрационный зал и остановилась.

— Ничего, что высажу тебя здесь?

— Ничего. — Норри вылезла из машины. — Если он не сможет завести двигатель, нам придется идти пешком.

— Да, почти три мили. Он сможет их пройти?

Лицо Норри оставалось бледным, но она улыбнулась:

— Дедушка еще и меня загонит. Он каждый день проходит четыре мили, по его словам, чтобы не ржавели суставы. Поезжайте, а то кто-нибудь приедет и увидит вас.

— Ты — храбрая девочка.

— Не чувствую я себя храброй.

— Храбрые люди никогда этого не чувствуют, милая.

Роуз уехала в город. Норри провожала автофургон взглядом, пока он не скрылся из виду, а потом начала выписывать узоры на пустой автостоянке. Та находилась на чуть пологом склоне, так что отталкивалась Норри, лишь когда ехала в одну сторону… хотя так нервничала, что могла взобраться на холм у городской площади, даже этого не заметив. Черт, могла прокрутить любой трюк и ничего при том не почувствовать. А если кто-нибудь приедет? Тогда она скажет, что пришла с дедушкой, который хочет взглянуть на микроавтобусы. Она просто его ждет, а потом они вместе вернутся в город. Дедушка любит ходить, это все знали. Чтобы не дать заржаветь суставам. Только Норри думала, что причина здесь другая. Прогулки начались, когда у бабушки стало плохо с головой (никто не пришел и не сказал, что это болезнь Альцгеймера, хотя все знали). Норри думала, что он хотел уйти от печали. Такое возможно? Она считала, что да. Знала по себе. Когда ехала на скейте, готовясь выполнить какой-то трюк, в голове не оставалось места ни для чего, кроме радости и страха, причем рулила радость. Страх ютился на задворках.

После достаточно короткого промежутка времени, хотя для Норри он растянулся надолго, из-за здания выкатился микроавтобус телефонной компании, за рулем которого сидел дедушка. Норри сунула скейт под мышку и запрыгнула в кабину. Ей предстояла первая в жизни поездка на украденном автомобиле.

— Дедушка, ты просто чудо! — И она поцеловала его.

7

Джо Макклэтчи направлялся на кухню, чтобы взять один из последних оставшихся в холодильнике пакетов с яблочным соком, когда услышал: «Шишка», — и остановился.

Он знал, что его родители познакомились, когда учились в Университете Мэна, и в те далекие времена друзья звали Сэма Макклэтчи Шишкой, но мама так называла его крайне редко. А если уж называла, то смеялась и краснела, словно прозвище означало нечто неприличное. Об этом Джо ничего не знал. Зато знал другое: если уж давнее прозвище сорвалось с губ, значит, мама сильно расстроена.

Он подошел чуть ближе к приоткрытой двери на кухню. Увидел мать и Джекки Уэттингтон, в блузке и линялых джинсах, а не в форме, как обычно. Они тоже увидели бы его, если б посмотрели в сторону двери. Он и не собирался прятаться, считал, что это нехорошо, особенно если мать расстроена, но женщины смотрели друг на друга. Сидели за кухонным столом. Джекки сжимала руки Клер. Джо видел, что у матери влажные глаза, и ему тоже захотелось плакать.

— Нельзя, — говорила Джекки. — Я знаю, ты хочешь, но нельзя. Особенно если сегодня все пройдет как задумывалось.

— Неужели я не могу хотя бы позвонить ему и объяснить, почему меня завтра не будет? Или я отправлю электронное письмо! Это я могу сделать?

Джекки покачала головой. Лицо оставалось добрым, но решение она менять не собиралась.

— Он может проговориться, и есть вероятность, что этот разговор дойдет до Ренни. Если Ренни что-нибудь унюхает до того, как мы освободим Барби и Расти, беды не миновать.