Механический ангел

– Потому что хочу, чтобы ты изменила форму, – просто ответил Мортмэйн.

Тесс дернулась. Во взгляде ее отразилось непонимание.

– Почему?

– Эти часы принадлежали одному человеку, – сказал Мортмэйн. – Человеку, с которым я очень хочу встретиться снова. – Его голос был спокойным, но Тесс слышалось в нем затаенное чувство, пожиравшее мужчину изнутри и пугавшее девушку больше, чем его явный гнев. – Я знаю, чему Темные сестры научили тебя. Теперь ты знаешь, как использовать свою силу. Ты единственная в мире, кто может делать подобные вещи. Я знаю это, потому что я создал тебя.

– Ты создал меня? – переспросила Тесс. – Что ты такое говоришь… Ты не можешь быть моим отцом…

– Твоим отцом? – Мортмэйн коротко и зло рассмеялся. – Я человек, а не существо из Нижнего мира. Во мне нет ни частички демона, и у меня нет супруги-демона. Нет, Тесс, в наших жилах течет разная кровь. И все же, если бы не я, на этом свете не было бы и тебя.

– Не понимаю, – прошептала Тесс.

– Тебе и не надо. – Терпению Мортмэйна явно приходил конец. – Давай сделай то, что я тебе говорю. Изменяйся! Сейчас же!

Тесс уже начала забывать, каково это – изменять форму, находясь в состоянии тревоги и страха. Последний раз она это делала в доме Темных сестер. Ее сердце забилось так сильно, что, казалось, еще немного – и выскочит из груди. К ней подступила темнота, в которой ей предстояло раствориться, – все так, как ее учили. Возможно, было бы лучше уступить, подчиниться Мортмэйну, сжать в руке часы, позволить своему телу измениться, примерить на себя чужую личину… Ведь она уже проделывала это прежде вопреки собственному желанию.

Тесс посмотрела вниз, стараясь не встретиться со жгучим, пристальным взглядом Мортмэйна, и вдруг увидела, как на краю фонтана что-то блеснуло. Вначале ей показалось, что это просто отсвет на воде… Но нет, там определенно что-то было. И тут вдруг Тесс ответила, сама не понимая, почему так поступает.

– Нет, – тихо, но твердо сказала она.

Глаза Мортмэйна превратились в узкие щели.

– Что?

– Я сказала «нет». – Тесс казалось, что она смотрит на себя со стороны, что на самом деле это не она сейчас отказывает Мортмэйну. – Я не стану делать этого. Не стану до тех пор, пока ты не объяснишь мне, что имеешь в виду. Почему без тебя не было бы меня? Почему ты так сильно нуждаешься во мне? Для чего собираешься использовать мою силу? Ты ведь не просто создаешь армию механических существ. Я же не такая дура, как мой брат, и понимаю – что-то здесь не так. Отвечай мне.

Мортмэйн убрал часы назад в карман. Его лицо исказилось от плохо сдерживаемой ярости.

– Нет, – пробормотал он. – Ты не такая, как твой брат. Он – дурак и трус. А ты храбрая, но такая же глупая, как и он. Твоя храбрость, безусловно, делает тебе честь. Однако из-за нее суждено пострадать твоим друзьям. Что ж, думаю, тебе стоит взглянуть на то, что ты сделала своими же руками. – Он направился к двери.

Тесс молниеносно наклонилась и схватила нож, оставленный Джессаминой на бортике фонтана.

– Остановись! – закричала Тесс. – Мортмэйн! Остановись!

Он обернулся и увидел в ее руках нож. Увидел… и не испугался. Напротив, губы его изогнулись в глумливой усмешке.

– Неужели ты и в самом деле думаешь, будто сможешь остановить меня этой жалкой зубочисткой? Ты, конечно, глупа, но все-таки не идиотка. Или ты действительно думаешь, что я пришел сюда безоружным? – Он слегка откинул полу пиджака, и Тесс увидела рукоять пистолета, торчащую из-за пояса.

– Нет… – вздохнула Тесс. – Нет, не смогу причинить тебе зло. У меня не хватит на это сил. – И тут она повернула нож и приставила острие к своей груди. – Но если ты сделаешь еще хоть шаг, то клянусь тебе, я воткну этот нож прямо себе в сердце.

* * *

Джему пришлось повозиться, прежде чем он смог хоть как-то привести в порядок перерезанную Уиллом упряжь.

Тем не менее он справился с задачей, и вскоре уже экипаж, прогрохотав по булыжной мостовой, въехал во двор Академии. Ксанфос остановился в футе от лестницы.

Балдиос, понурив голову, бродил по двору. «Должно быть, Уилл гнал сломя голову, – подумал Джем. – Но, по крайней мере, он благополучно добрался».

Однако поводов для радости больше не было. При виде широко распахнутых дверей Академии Джема затопила волна ужаса. Зрелище это показалось Уиллу настолько же диким, насколько диким показался бы ему вид неба без звезд и луны.

– Уилл? – громко позвал Джем. – Уилл, ты меня слышишь?