Медовое путешествие втроем

– Сейчас, по-моему, с этим сложностей нет, – удивилась я. – Почти в каждом торговом центре они есть.

– Все вроде не проблема, пока она тебя не касается, – поморщилась Майя Михайловна. – Кругом одна синтетика. Она плохо выглядит, жуткая на ощупь, в общем, брр и фу!

– Можно заказать парик из натуральных волос, – не успокаивалась я.

Остролистова схватила очередной эклер.

– Дарлинг, я тоже так думала. Обратилась в фирму, приобрела десять штук, и тут Мэри Левитина мне глаза-то и открыла. Знаете, откуда настоящие волосы берутся?

Я вопросительно уставилась на собеседницу. Остролистова перешла на шепот:

– Их срезают с трупов азиатских женщин, моют, красят, а потом продают. Нет, только представьте – таскать на башке эдакое! Я сразу все лохмы выкинула и в панику впала. Делать-то что? Спасибо, папочка, как всегда, на помощь пришел. Определил меня в клинику, велел: «Пусенька, полежи, расслабься. Обещаю найти приличную, абсолютно здоровую российскую женщину, которая согласится продать свои волосы. Не хнычь». И вот в лечебнице мне встретилась девушка с роскошными локонами…

Я молча выслушала рассказ Майи Михайловны о том, как она подбила санитарку Инну, игроманку, нуждавшуюся в деньгах, срезать волосы Марины Бойко. В конце концов я не выдержала:

– Так почему сейчас у вас короткая стрижка?

Майя Михайловна пригорюнилась.

– Недолго я той красоте радовалась. Получила ее то ли в конце зимы, то ли в начале весны, а через неделю нас обокрали. Мы с папочкой пошли в театр… Муж у меня – душенька! Слово свое сдержал, купил разных париков, и все волосы от нормальных женщин взяты были. Теперь у меня на любой случай причесоны есть, но тот, что я сама в клинике нарыла, был самый любимый. Хотела я его в театр надеть, а потом передумала. Предстояла премьера, народу соберется уйма, надо нарядиться в длинное платье, надеть брюлики-шмулики, серьги-люстры в уши воткнуть. Но такие подвески требуют высокой укладки, а не локонов по плечам. В общем, осталась красотища обожаемая на болванке, я отправилась в театр с «башней» на макушке. Вернулись мы и ахнули – воры в квартире побывали. Представляете?

– Очень неприятно, – кивнула я.

– И не говорите! – вздохнула Остролистова. – Главное, никто так и не понял, каким образом нас обчистили. Дом семиэтажный, живем на пятом. Черной лестницы нет, в парадное без звонка не войти, у входа дежурят консьерж и охрана. Возле всех апартаментов, а их в здании семь, сидят парни в форме. Нашу дверь чужой открыть не мог, совершенно исключено. С крыши тоже не проникнуть, рельеф здания такой, что невозможно использовать систему тросов. Я, вообще-то, в этом ничего не понимаю, но в полиции сказали: «Чтобы к вам сверху спуститься, надо родиться человеком-пауком». Создается впечатление, что орудовал призрак, который влетел в открытую форточку, схватил в моей спальне парик, колье из шкатулки и удрал. А кольца, браслеты и серьги, что рядом валялись, не взял.

Майя Михайловна поманила официанта и заказала еще чаю. Затем продолжила:

– Полиция постаралась, кучу народа опросила. Напротив нашего здания расположен затрапезненький домишко, пятиэтажка с коммуналками. Всех жильцов обошли с вопросом: «Может, чего интересное видели? Хозяин ограбленной квартиры заплатит за информацию». Но никто ничего не приметил. Обнаружился лишь один свидетель, как потом выяснилось, алкоголик. Мужик явно хотел от мужа премию получить и нафантазировал вот что: «По стене дома быстро бежал вверх черт со светлыми длинными волосами, а на шее у него была намотана разноцветная елочная гирлянда». Даже полиция от его слов офигела и информатору сказала: «На улице уже темнело, как же вы дьявола-то заметили?» А пьянчуга им в ответ: «Здание напротив прожекторами подсвечивается, я видел Сатану, как вас сейчас. Ловко он карабкался, волосы на ветру трепались, гирлянда разными огоньками вспыхивала. То вроде ничего нет, потом огонек на шее сверкнет. Давайте мне деньги, я вам сведения на блюдечке преподнес».

– И что, вы ему заплатили? – поинтересовалась я, скрывая легкую усмешку.

– Ага, фигу он получил! То ли выдумщик тот мужик, то ли глюки у него от водки начались. Короче, более странного грабежа в Москве не было. Конечно, ожерелья от фирмы «Граф» хорошо стоят, а их у меня было шесть штук. Но ведь и браслеты от Шомэ на заказ сделаны, камни для них папочка на аукционе покупал. Да и колечки-сережки тоже непростые, и мелочь проще унести, положил в карман и уходи. Однако их не тронули. А картины? В спальне Ренуар, в гостиной Гоген, но полотна из рам не вырезали. Ну и на хрена грабителю мой парик? Он, по сравнению с остальным, ерундовская ерундовина. Полицейские в непонятках замучились. Ну да, мы оставили открытой форточку, всегда так поступаем, но в нее взрослому человеку не пролезть. Впрочем, подростку тоже. Разве что младенец протиснется. Только слабо верится в то, что ребенок по отвесным стенам карабкался, он же не муха. Правда, у дознавателя идея появилась: «Вероятнее всего, кто-то из женщин в семье вора страдает алопецией^[14]. На колье у него явно был заказ. Такую ювелирку просто так не прут, ее не сбыть, это не массовое производство, значит, под клиента воровали, поэтому и сцапали только ожерелья. А парик грабителю на глаза попался, и тот его для близкого человека прихватил. Не беспокойтесь, отработаем версии, вычислим преступника». Только по сию пору никого и ничего не нашли. Ужасно те локоны жаль! Они мне необычайно шли!

---

14 Алопеция – облысение.