Допинг на троих

– Иван, здравствуй! Как я рад тебя видеть, слушай!

– А уж я-то как рад!

Путилин втащил пожилого армянина за рукав в квартиру и захлопнул дверь. Несколько секунд они смотрели друг на друга. Первым перешел к делу армянин. Он положил цветы на коридорную тумбочку, поставил пакет на пол, вынул оттуда коньяк и сказал:

– Пойдем на кухню. Там поговорим.

Путилин без слов отправился на кухню. Шагян посеменил за ним следом. Я посмотрел на Марину и сказал:

– Ну а нам, видимо, лучше подождать все-таки в зале.

Я уселся в кресле, а Марина села на стоящий напротив диван и закурила. Я тоже вставил сигарету в рот и стал прислушиваться к разговору на кухне. Тон беседы был хотя и напряженный, но вполне спокойный. До меня донеслись слова Шагяна:

– Ваня, я тебе сейчас все объясню. Ты только не нервничай.

Я посмотрел на девушку, которая несмотря на жару закуталась в теплый халат, и сказал:

– Вы тоже не нервничайте. Ничего страшного. Просто Иван Алексеевич беспокоится о вас.

– Тоже мне, отец родной, беспокоится, – ухмыльнулась Марина. – До смерти напугал меня, ворвался сюда как ястреб.

– Но вы же пропали, не сказав никому ни слова.

– Ну и что? Может быть у меня своя личная жизнь или нет?! Я ему ничего не должна.

– Нет, вы не понимаете. На самом деле это нормально, когда руководитель предприятия, пусть даже такого необычного, как клуб «Помпей», заботится о своих сотрудниках.

– Не нужна мне его забота. Я взрослый человек и сама решаю свою судьбу! А он только вредит. Алик на мне жениться собирается, а он скандалы устраивает.

«На его месте логичнее было бы тебя удочерить», – подумал я, но вслух произнес:

– Вы не первая девушка, пропавшая бесследно из клуба «Помпей». В отличие от вас, судьбы остальных покрыты мраком. Где они, никто не знает. Родители подали запросы. Два месяца назад исчезла ваша коллега, Наталья Костенко. Вы не были с ней знакомы?

– Как же не были! Мы же обе актрисы... Правда, она закончила ВГИК, а я всего лишь театральное отделение училища культуры. Так что нам было о чем поговорить.

Я заинтересовался ее последними словами и спросил:

– Вы отмечали в ее поведении в последние дни перед исчезновением какие-нибудь странности? Может быть, она рассказывала вам, с кем она общается помимо работы...

– Мы все встречаемся с кем-то после работы, – философски заметила Марина.

В этот момент с кухни раздался возмущенный голос Путилина:

– А мне на х... не нужны такие клиенты, которые меня разоряют! Тебе что, сложно было меня попросить?

– Вай, какое разорение?! – недоумевал голос Шагяна.

– А я тебе расскажу какое! – проорал Путилин и более тихим голосом стал что-то настойчиво доказывать Шагяну.

Я несколько секунд помолчал и спросил:

– Так с кем же встречалась Наталья и как она вообще себя вела?

– Как себя вела? – задумалась Марина. – Как обычно. Тихая была, спокойная. Я бы даже сказала, спокойнее, чем обычно. А кто у нее был, я не знаю. Какой-то молодой человек, я его ни разу не видела. Она часто их меняла, иногда даже казалось, что она делает это специально...

– Почему?

– Не хочет ни к кому привыкать. Ей тяжело дался развод с мужем. Может быть, она до сих пор его любит. Они периодически встречались, даже проводили вместе время, но договориться никак не могли. Она не собиралась бросать работу, а он вообще не мог простить того, что она пошла в проститутки.

– Значит, отношения с мужем она поддерживала?

– Да. Только не афишировала. Мне говорила об этом, но особо не распространялась на эту тему.

Из кухни послышались приближающиеся шаги.

– Слушай, Иван, прости, пожалуйста... Правда, не знал... Честно, не знал.

– Ладно! – отмахнулся Путилин. – Если бы ты попросил, я бы тебе любую подарил. Да еще и свадебный обед бы оплатил. Но когда за моей спиной начинают что-то маркитанить, этого я не люблю больше всего.

– Иван, еще раз прошу, прости Христа ради.

– Ладно, ладно, – Путилин заглянул в комнату и бросил мне: – Владимир Александрович, пойдемте, мы решили все вопросы.

Потом бросил взгляд на Мамонтову, тяжело вздохнул и вышел из комнаты. Я поднялся и прошел мимо стоящего на пороге и натужно улыбающегося Шагяна.

Уже много позже, когда мы с Путилиным ехали в «Вольво» обратно в клуб, я осмелился спросить:

– Надеюсь, конфликт решен?

– Да, – отрывисто сказал Путилин. – Решен, и я больше ничего не хочу об этом слышать.