Русские инородные сказки - 4

Владимир Коробов

Всякая правда о воздухоплавании

Древнегреческие ученые П. и З. исследовали свойства трупов. Для этого каждый день они сбрасывали десятки трупов в Самарийское ущелье, что находится близ Дельф. Трупы падали вниз, и ничто в природе не менялось. Но однажды один из сброшенных со скалы трупов не стал падать вниз, а полетел. Древнегреческие ученые изучили его свойства, и in der Folge было открыто воздухоплавание.

Из цикла «В нашем лесочке»

* * *

Совсем уже глубокой (250–300 метров) ночью, когда все основные партизаны крепко спят, укрывшись мхом и теплыми еще от полевой жизни телами врагов, а не основные — прокламациями и междометиями, из трещин на почве идейных разногласий выползают древние партизанские боги, чтобы своим проникновенным и пристальным присутствием подготовить дух партизанский к новым битвам, победам и ужинам.

Старые партизанские боги одеты в красное и черное, на плечах у них золоченые погоны, в руках — серебряные гранатометы, а лица их светятся так, что можно читать не напрягая глаз и не открывая книг. Каждую ночь боги выползают, чтобы приобщить партизанский дух к миру конечных чисел и бесконечных поражений, но иногда, в наиболее значительные исторические моменты, боги танцуют для партизанского духа контрдансы и гальярды.

Проснувшись поутру, партизаны ничего не помнят. Они подолгу справляют в кустах малую нужду, зевают и раскачиваются в такт ударам судьбы о зеленую ракету.

* * *

Войны в нашем лесочке проходят тихо, незаметно, практически по-домашнему. Партизаны сидят в засаде; мимо, ненавязчивая насвистывая "Прощание славянки", проносятся пули и птицы; враги крадутся, применяя тактику просачивания и отжимания.

Засада у партизан уютная, с центральным отоплением, душем, массажной ванной, бассейном и кухней, оборудованной по последнему, еще не произнесенному, слову техники. Враги тоже хотят в засаду и горячих блинчиков, потому и крадутся. Но даже самому последнему мармоту в лесу известно, что места в засаде на всех не хватит. Врагов вокруг много, а партизаны в тылу одни. О них-то прежде всего и нужно заботиться. Неудивительно поэтому, что все звери, насекомые, земноводные и голосеменные всячески помогают партизанам, принимая в войне посильное участие.

Обвешанные противотанковыми минами зайцы наскакивают на врага из кустов, начиненные нитроглицерином землеройки взрываются у врага под ногами, сжимая в лапах гранаты на врага с деревьев падают белки, отважные жуки, муравьи, пауки и медведки плотно забиваются в стволы и затворы вражеских пулеметов. Они не боятся смерти, потому что знают, что умрут и так. Партизаны тоже об этом знают. Спокойно и уверенно лежат они у себя в засаде, а их голубые от холодной и бесстрастной ярости глаза отражают лишь Внутренние Воды и поиски смысла, о котором не нужно было бы ни с кем договариваться.

* * *

Иногда в наш лесочек залетает самонаводящаяся ракета № 8. У нее зеленая боеголовка — иногда она несет синюю и чушь, — блестящие, хорошо развитые стабилизаторы и реклама кока-колы на боку. Но в лесочке никто кока-колу не пьет. Какая же может быть кока-кола, когда в природе существует водка с солеными огурчиками, а то и с капусткой?! Даже самая последняя землеройка прекрасно знает: кока-колу пьешь — до утра не доживешь, потому что в водке есть смысл и предназначение, а в кока-коле — только обреченность и пластмасса.

Видя, что самонавестись не удается, ракета начинает искать где потеплее, чтобы хоть как-то взорваться. Но в нашем лесочке теплые места, существа и предметы встречаются крайне редко. Разве, кто чужой забредет случайно и что-нибудь где-нибудь согреет.

Как лед, холодны партизаны, и стволы их покрытых инием орудий направлены на врага. Холодны наши зайцы; холодны и неприступны, как Свет, в котором, согласно Дионисию Ареопагиту, пребывает Бог. Холодны и тягучи, как спирт, наши переливающиеся с ветки на ветку длиннохвостые белки. Холод кротов наших сравним разве что с ранением доктора Густава Лаубена у Фреге.

Нет тепла ракете № 8. Нет, и не будет.

Н. Крайнер

Паранойя

— Какой ты видишь себя через пять лет? А через шесть? А через восемь? — Нюша нервно крутила в руках мою сумку.

— Я себя вижу в зеркало. Этого достаточно. Будет достаточно через пять лет. И через восемь. Обрати внимание, достаточно часто я вижу себя в зеркало с утра.