Русские инородные сказки - 4

— Корокодильерра не может выйти замуж за Аллигаторе. Они, оказывается, брат и сестра.

Радость! Радость!

А на выходные привезут внучка. И тогда уж радость калошей не расхлебаешь. Можно будет всем вместе смотреть мультики. Те самые:

• — Хорошо живет на свете
• Винни Пух,
• Оттого поет он эти
• Песни вслух!

А внучек будет сидеть между бабушкой и дедушкой, и сиять улыбкой, и радоваться, радоваться, радоваться…

Потому что бабушка и дедушка рады.

А он бы лучше сыграл в компьютерную стрелялку. Замочил бы штук пятьдесят инопланетных муравьев или скорпионов.

Но внучек терпит — и даже смеется в нужных местах.

Потому что так хочется порадовать близкого человека.

ВЫДОХ

Виталий Авдеев

Сицилианская защита

Вот ты идиот, говорили друзья, зачем ты все это, ведь ясно же, что без толку. Вот ты скажи, спрашивали коллеги, на что ты надеешься, ведь знаешь же, что чудес не бывает. Жена пилила, зачем ты затеял этот переезд, ты знаешь, и я знаю, и все знают, что будет, ты даже вещи собрать не успеешь, ты обо мне подумал. Позаботься о душе, пока можешь, говорил сосед, какая-то большая шишки в РПЦ, уж если кому это и нужно, так тебе в первую очередь. Слушай, спрашивала любовница, неужели тебе совсем-совсем не страшно, ведь ты понимаешь, что без вариантов. Я тебя уважаю, говорил лучший враг, черт его знает, смог бы я так, если бы вот как ты, знал наверняка.

А он в ответ только молчал и улыбался.

— Ты ко мне? — негромко спросил он.

— Ну ты же знаешь, — так же тихо ответил Конь. — Внутрь пустишь или так и будешь в дверях держать?

— Проходи, — отошел он в сторону. — Только не шуми, жена спит.

— На кухню? — разулся Конь.

— Да, пойдем.

Он достал из морозильника початую бутылку «Посольской» и разлил по стаканам. Выпили молча, не чокаясь. Потом он выставил на стол порезаный сыр и сел сбоку, доброжелательно поглядывая на гостя. Конь неловко отводил глаза и делал вид, что поглощен закуской.

— Ну, — наконец сказал Конь, — Пора, наверное.

— Ага, — легко согласился он, не переставая улыбаться, — Пожалуй.

Конь встал, но тут же сел обратно.

— Вот ты мне скажи, — спросил он, — Как ты так можешь?

— Как? — спросил он.

— Ну… так. Ты же знал. Практически с самого начала знал. Я уж молчу про то, что ты вообще в этой игре пешка, но другие хоть на что-то могут надеяться, а у тебя шансов вообще никогда не было. Но ты все-равно и женился и любовницу себе завел, дурищу эту, и на работе крутился, чуть начальником отдела не стал и даже хобби это себе завел, с деревяшками своими. Вот ты мне скажи, какой смысл был прикидываться, будто у тебя нормальная жизнь?

— У меня нормальная жизнь.

— Вот только не надо этого! "Сегодня меня, завтра тебя" Я-то свои дела, даст бог, закончить успею, а у тебя на столе кораблик стоит недостуганый. Ты еще когда корягу для него искал, уже знал, что не успеешь закончить, так нахрена тогда начинал, а?

— Ты ездил когда-нибудь на море?

— Ну, было дело.

— Помнишь это ощущение, когда сумки уже собраны и стоят в коридоре, свет-газ-воду три раза проверил, цветы полил, рыбок покормил и теперь сидишь одетый в кресле и щелкаешь каналы, потому что на самом деле ни черта делать не можешь, а можешь только ждать, когда же снизу загудит машина?

— Помню.

— И как оно тебе?

— Отвратительно.

— И ты меня спрашиваешь, чего я не прожил всю жизнь, сидя в кресле, щелкая каналы и ожидая тебя?

Конь хмыкнул, встал и вытянул из кармана нескладный длинноносый пистолет. В тот момент, когда раздался негромкий хлопок, во дворе кто-то нетерпеливо загудел.

58. Ke7

59. c5 белый король возвращается на g4

Конь берет пешку e5

Не будите спящего бога

Словно сама тьма выползла из теней. Заметались языки факелов, заржали снаружи испуганные кони, проводники сжались в углу и отчаянно забормотали невнятные молитвы. Все это, казалось, лишь подстегнуло профессора Коллуэла.

— Восстань, о Дх'Каос! — вскинул он руки. — Проснись и приди к нам!

— Профессор, остановитесь! — закричал де Люссак бросаясь к пентаграмме, но было уже поздно.

Со скрежетом отвалилась плита, задрожал пол, зашуршали по стенам оползни, и из каменного саркофага поднялась гигантская рука.