Прекрасна и очень опасна

В трубке послышались гудки. Лида тупо посмотрела на телефон, подумала-подумала и набрала номер Саныча.

– С Новым годом! – заорал он, свежий и бодрый, словно и не новогодняя ночь была позади. Впрочем, эту сивку не могли укатать никакие горки. – Тебе уже позвонили со студии? Собирайся в темпе, встретимся там!

И он швырнул трубку. Лида вздохнула: она, честно говоря, решила, что насчет репетиции был чей-то розыгрыш, который разоблачит Саныч, а значит, можно будет еще поспать. Ладно, спасибо за машину, а собираться – какие там особенные сборы? Кофе покрепче успеть выпить да косу потуже заплести.

И в самом деле, она все успела и выскочила из подъезда ровно в девять. Машины, впрочем, еще не было. Но это Лиду ничуть не огорчило, потому что она увидела посреди сугроба белые хризантемы – вернее, то, что от них осталось за ночь на двадцатиградусном морозе, – и подошла, глядя на них с такой нежностью, что даже в глазах защипало. Погладила их, потеребила поникшие лохматые головы и вдруг увидела, что из соседнего сугроба торчит что-то черное. Пригнулась, вглядевшись, и ахнула, увидев знакомый «вальтер».

Сразу вспомнился размашистый жест Ярослава. Лида так и поняла, что он что-то выбросил, но ей и в голову прийти не могло, что именно это было!

Лида машинально очищала «вальтер» от снега рукавичкой. Так, поосторожнее: вот эта штучка называется «предохранитель», он должен быть опущен, а то «вальтер» может выстрелить сам по себе. Если он заряжен, конечно. Вопрос: разрядил ли его Ярослав, прежде чем выбросить? И еще вопрос: зачем выбросил?!

Нет, в принципе, смысл этого поступка Лиде понятен… Ну что ж, раз Ярослав так решил, значит, ей тоже только и остается сунуть револьвер в сугроб и забыть о нем.

Хотя здесь его кто-нибудь подберет. Мальчишки найдут, тот же Ларик Поливанов. Лида покосилась на окно третьего этажа и чуть не расхохоталась, увидев в одном из них заспанную физиономию Ларика.

Вот, пожалуйста! Ни в коем случае нельзя оставлять тут «вальтер». Опасные игры! Уж выбрасывать так выбрасывать. Хотя бы в мусорные баки – вон там, в углу двора.

Она двинулась было к мусорке, но тут послышалось гудение мотора, и во двор, низко проваливаясь в колеи, въехала синяя «шестерка» и затормозила рядом с Лидой. Она машинально сунула «вальтер» в карман полушубка.

– С Новым годом, Лидия Николаевна, – перегнувшись к дверце, улыбнулась сидящая за рулем женщина в красной вязаной шапке и тонированных очках. У нее был большой пестрый шарф, окутывающий шею и подбородок. Руки в красных перчатках сжимали руль. – Извините, что заставила вас ждать. Никак не могу проснуться. Садитесь, поехали скорей.

– С Новым годом, – пробормотала Лида, садясь рядом с ней, захлопывая дверцу и пытаясь вспомнить, кто это. Что-то вроде бы знакомое есть в облике, но… Строго говоря, из группы Саныча она хорошо знакома только с двумя девушками – помрежем Валей Михеевой и ассистентом Любой Колодезниковой, а все остальные остаются более или менее часто мелькающими лицами.

– Ремень пристегните, – сказала женщина, разворачиваясь в промороженных колеях. Делала она это излишне долго и медленно, зачем-то резко сдав назад, в сугроб. Хризантемы Ярослава исчезли под задними колесами.

Лида ахнула, оглянулась.

– Пристегнитесь, говорят! – прикрикнула женщина, выбравшись наконец на дорогу. – На повороте Белинской машина ГИБДД стоит, зачем лишние проблемы накликать?

Лида послушалась, затянула ремень. «Красная Шапочка» вытянула руку с пультом – в дверце что-то щелкнуло.

– Там замок слабый, – ответила она на недоумевающий взгляд Лиды. – Я не хочу, чтобы дверца вдруг открылась и… – Она махнула рукой.

– Ничего, как-нибудь, – буркнула Лида, все еще переживавшая гибель хризантем.

Девица вдруг показалась ей чем-то неприятной. Причем настолько, что захотелось выйти из машины и дальше двинуть на трамвае.

Ага, дождись-ка трамвая в девять утра первого января! А топать пешком по морозу через всю Белинку до студии не больно-то охота.

А между прочим, всегда приходилось топать, либо Саныч Лиду подвозил – по доброте душевной. Первый раз за ней прислали машину со студии. Что это их разобрало?

Из двора выбрались на Полтавскую, кое-как одолели строительные колдобины, доехали до Белинской и свернули направо мимо гаишной «Волги».

– А мы что, за кем-то еще заезжать будем? – удивилась Лида. – Нам же налево!

– Не заметили, что там поворот отменен в связи со строительными работами? – усмехнулась девица. – Ничего, развернемся около «Победы».