— Боже мой, да ведь совсем темно! — ахнула Эдит. — Надо возвращаться! Акрополь с некоторых пор запирают на ночь.
Но Ольга словно из сна выплывала: пошла медленно, неохотно.
— Осторожнее, — то и дело говорила Эдит. — Не подверните ногу, не споткнитесь, не упадите!
Наконец они дошли до остатков мраморной лестницы и начали спускаться.
— А с англичанами мы так и не встретились, — вспомнила Ольга, оглядываясь.
— Да вот, кажется, они! — Эдит махнула рукой куда-то в сторону, и Ольга увидела группу людей, приближавшихся к ним.
— Какие же это они? У англичан было трое мужчин и две женщины, а здесь шестеро мужчин. И они одеты иначе, разве вы не видите? Это какие-то греческие крестьяне, что ли?
— Да, в самом деле… — Голос Эдит дрогнул. Она схватила Ольгу за руку, и та с удивлением ощутила, что пальцы мисс Дженкинс дрожат да и сама она вся трясется.
— Вы замерзли? Так накиньте плед, — сказала Ольга. Да, сделалось чуть прохладнее, но лишь только она вспоминала, что в России сейчас февраль и все в сугробах, сразу становилось теплее. Но все же очень хорошо она сделала, что прихватила шаль.
— Эти люди… — сдавленно прошептала Эдит. — Они не англичане!
— Ну, видимо, англичане не смогли прийти. Главное, я наконец-то увидела Акрополь! Теперь у меня хватит сил на мое затворничество. — Она сделала было шаг, но Эдит не отпускала ее руку.
Мужчины приблизились. Они и в самом деле были одеты как крестьяне, однако их лица были снизу завязаны платками. Трое держали револьверы, остальные — небольшие ножи. Оружия не было только у одного: он нес мешок.
У Ольги ослабели колени. Эдит истерически взвизгнула, но тут же умолкла, потому что шедший впереди мужчина приставил к ее горлу нож. Он не сказал ни слова, только угрожающе покачал головой в темной феске. Но все было понятно и без слов.
— Отпустите меня, — прохрипела Эдит. — У нас нет денег, мы просто вышли прогуляться!
— Агглиа! — с отвращением буркнул человек, услышав ее речь. Он говорил, мешая греческие и немецкие слова, а голос у него был хриплый, словно надорванный. — Ты решила, что мы грабители? Англичане всегда мерзко думают о людях! Ненавижу англичан!
— Но я не… — начала было Ольга и осеклась: невозможно сказать, что она не англичанка, этим как бы отрекшись от Эдит и бросив ее на произвол судьбы.
— Вы не англичанка, я это знаю, — сказал другой мужчина, державший в руках револьвер. — Вы русская, вы приехали сюда, чтобы стать королевой. Но вы жена недостойного человека. Мы хотим уничтожить его. Поэтому вы сейчас пойдете с нами.
— Что?.. Куда? Почему? Я не хочу! Мой муж достойный человек, вы лжете! Не смейте! И я никуда с вами не пойду!
— Вам придется пойти. Не то вашей спутнице плохо придется! Вы же не хотите, чтобы она рассталась с головой?
— Как с головой? — тупо спросила Ольга.
— Очень просто… — Человек махнул рукой, и его спутник, державший в руках мешок, шагнул вперед. — Дайте мне это.
— Что? — Ольга непонимающе оглянулась. — Что вам дать?
Он схватил край шали и сдернул ее с Ольги.
Она смотрела не понимая, не веря тому, что происходит.
Человек что-то вынул из мешка — что-то темное, круглое, вроде большого капустного кочана, источающее странный запах, от которого у Ольги тошнота пошла к горлу…
«Не смотри!» — приказала она себе, но не смогла удержаться и посмотрела.
На Ольгиной шали лежала голова. Человеческая голова. Мужская. Шея, черная от крови, мертвые глаза и страшно-весело торчавшие вверх нафабренные лихие усы.
— Маккинли! — простонала Эдит.
Но Ольга уже сама узнала одного из англичан, встреченных ими в Стамбуле. Вернее, она узнала его голову. В глазах померкло, ноги подкосились.
«Мне нельзя падать! — мелькнула мысль. — Ребенок… нельзя…»
Чьи-то руки подхватили ее, и уже в беспамятстве она вздохнула с облегчением.
* * *
Накануне в Пирей снова прискакал Аристарх. Мальчик появлялся в прибрежном поселке довольно часто, не реже одного раза в неделю. Аникитос и Дорсия чутко ловили каждое более или менее значительное слово проезжающих — а народу в кафенесе, где путники давали передышку себе и лошадям на полпути в Афины, было предостаточно — и спешили сообщить Васили обо всем, что они считали мало-мальски важным. Именно от них он узнал и о благополучно совершившейся свадьбе короля и русской великой княжны, и об их поездке в Данию, и о том, что Георг оставил там беременную жену, а сам помчался в Афины.