– Ни в чем! Я теперь дома буду жить, а про Романа прошу больше мне не говорить.
– Как скажешь, мне что ни поп, то батька. Этих Романов, Коль, Петь, Вань и всяких прочих пруд пруди, а ты у меня одна, нет, вру, еще Светка. Пошли они все, мужики, к едрене фене. Собирайся, едем в сауну.
– Юль, ну какая сауна в такую жару? Совсем у тебя крышу снесло?
– Моя крыша на месте. Просто Катька, соседка с третьего этажа, ты ее знаешь, сегодня записана на обертывание, и там обязательно предусмотрена сауна. У нее пацаны ветрянку где-то подхватили, она не может пойти, а уже оплачено, жалко, если пропадет.
– Вот и обертывайся сама, я-то здесь при чем? – удивилась Ника.
– Скажите, какие мы умные, а то я сама не знаю. Фиг бы я тебе уступила, просто у меня временная «контузия», нельзя.
– Какая контузия? – не поняла Вероника.
– Ты, мать, совсем плохая стала после того, как на передовой побывала. Месячные у меня, понятно?
– А-а, – протянула Ника, – теперь дошло.
– Как до утки на пятые сутки. Давай собирайся, сеанс в двенадцать.
– А ты тогда что там будешь делать, просто сидеть и меня ждать?
– Прям, усижу я. Пойду в массажный кабинетик схожу, пусть морду погладят, педикюрчик сделаю, постригусь. Ой, Ник, ты прямо как маленькая, забыла, что ли, как сама туда бегала? Время пролетит как одна минута.
Вероника сползла с кровати и, потянувшись, пробормотала:
– Совсем не выспалась, сны какие-то дурацкие снятся. Вроде я в пруду рыбу ловила. Никогда рыбалкой не увлекалась, надо же такому присниться.
– Это, моя дорогая, к беременности, – тут же брякнула Юлька.
– Типун тебе на язык, этого никак не должно быть.
– Человек предполагает, а бог располагает, слыхала про такое?
– Ладно, не стращай заранее, поживем – увидим. Пойду умоюсь, ты пока кофе свари.
– Кстати, Аннушка со своим куда-то ушла. Я их в дверях застала. Ладно, иди принимай омовение, я помчалась на кухню, времени уже в обрез, – прострекотала Юлька и рысью побежала на кухню.
Вероника пошла в душ и, улыбаясь, подумала: «Юлька прямо смесь торпеды с ракетой. Такое впечатление, что у нее в задницу вмонтирован пропеллер, а в языке – вечный двигатель. Никогда и ни при каких обстоятельствах я не видела ее унывающей. Молодец все-таки она, всегда поднимет настроение».
В салоне Веронику запеленали в целлофан, предварительно измазав какой-то грязью, по прейскуранту называемой морскими водорослями, и запихнули в жаркую сауну. Ника затыкала нос рукой и ворчала:
– Интересно, как я поеду обратно домой? От меня же народ будет просто шарахаться, а кошки, наоборот, сбегутся со всей округи.
Когда тело начало нестерпимо чесаться, Вероника потребовала, чтобы ее немедленно развернули. Отмываться под душем ей пришлось очень долго, казалось, вонь впиталась в ее кожу намертво. Потом, вылив на себя полфлакона духов, она немного успокоилась. Зато все сотрудники салона шарахались от нее, затыкая носы.
– Чем это от тебя так несет? – спросила Юлька, появившись после массажа.
– У тебя в сумке духи взяла. Вечно всякую самопальную ерунду на рынке покупаешь, на флаконе написано «Пуазон», а там им и не пахнет. А я после этих морских водорослей воняла так, как будто в бочке вместе с килькой мариновалась, вот и пришлось позаимствовать.
– Идиотка, это не духи, а жидкость, которая убивает кошачий запах. Мать просила купить, а я забыла. Вот сегодня утром, когда к Катьке заходила, и отлила у нее немного в пузырек из-под духов.
Вероника вытаращила глаза и выдохнула:
– Ну, блин, Юлька, чтоб тебя…
Глава 35
Им пришлось ловить машину, так как Вероника не решилась ехать в общественном транспорте, боясь распугать пассажиров своим «благоуханием». В такси водитель все время как-то странно оглядывался на девушек. Потом открыл второе окно, а когда чихнул раз пять подряд, не выдержал и спросил:
– Это что же за духи у вас такие термоядерные?
Юлька не растерялась и тут же выпалила:
– Это японцы новый запах изобрели. Вся Европа уже год в них ходит, вот и у нас недавно появились.
– Надо же, прямо иприт, – пробормотал водитель. – В таких духах только в газовую атаку ходить.
Когда они вошли в квартиру, Дуська сначала бросилась к ним, а потом повела носом, ощетинилась и начала рычать.
– Во, тебя даже родная собака не признала, – захохотала Юлька. – Давай чеши в ванную и отмокай, пока не посинеешь.
Прямо из прихожей Вероника понеслась в ванную, опрокинув туда из пузырьков все, что можно, в огромных количествах. Она села в ароматную воду и, схватив мочалку, начала с изуверским остервенением тереть кожу. В это время зазвонил телефон.