С легким наваром

Юля окончила Литературный институт и называла себя свободным художником. Она писала юмористические рассказы для многих журналов и даже для артистов разговорного жанра, которые исполняли юмористические монологи. Этим самым она зарабатывала себе на жизнь. Но больше всего она любила сочинять пародии в стихотворной форме. У нее имелась специальная тетрадь, куда она заносила то, что сочиняла, – Юлька мечтала когда-нибудь опубликовать свои вирши.

Когда фильм закончился, девушки уже в палате немного потрепались о своих секретах. Юлька, как профессиональный разведчик, выудила из Вероники все, что касается Романа, и осталась очень довольна. Ника ей не сказала, что он женат. Она соврала, что не имеет представления о его семейном положении, да и не интересно ей это.

– Мне сейчас хорошо, а что будет дальше, пока не важно, поживем, увидим, – заявила Ника, в чем Юлька ее полностью поддержала.

В общем, закончился еще один день в больнице, и они спокойно улеглись спать.

На следующее утро все пошло как обычно: уколы, завтрак, обход. В одиннадцать приехал Николай с нотариусом, и они оформили документы о передаче Веронике прав на владение домом с прилегающим к нему земельным участком по такому-то адресу. Вероника, очень довольная этой процедурой, на радостях даже чмокнула своего бывшего супруга в щеку и прошептала на ухо:

– Спасибо.

Когда Николай и нотариус уехали, она решила сходить в травматологию и навестить того мужчину, с машиной которого она столкнулась на дороге. Юле она сказала:

– Неудобно, он вроде ребра сломал, а на мне ни одной царапины, кроме двух сломанных ногтей. Ты мне денег немного дай, спущусь на первый этаж, куплю ему что-нибудь в ларьке. А фрукты и соки отсюда возьму, нам с тобой их уже столько натащили, что за месяц не съесть и не выпить.

– Кошелек в сумке, бери, – ответила Юля. – Только ты там не очень задерживайся, а то скучно без тебя.

– Хорошо, не буду. Просто посмотрю, как он себя чувствует.

Вероника попыталась отыскать в бездонных недрах Юлькиной сумки кошелек, но потом плюнула на эту затею и сунула всю сумку себе под мышку.

– Там разберусь, – решила она и пошла к лифту, чтобы спуститься на первый этаж.

Она купила в палатке печенье, конфеты, компот из персиков и небольшой батончик сырокопченой колбасы. Фрукты и соки прихватила с собой из палаты. Она пришла в отделение травматологии и спросила у мужика, который сидел у телевизора:

– Вы не подскажете, в какой палате лежит Сорокин Илья?

– В пятнадцатой, – бросил тот, не отрываясь от телевизора.

– Спасибо, – поблагодарила Вероника и пошла искать пятнадцатую палату.

Она вошла и увидела, что Илья лежит в палате один. Вторая кровать была пуста.

– Здравствуйте. Вы меня не узнаете? Я вот пришла навестить вас.

Мужик вдруг покрылся покойницкой бледностью и, выпучив глаза, заорал:

– Помогите!

Вероника до смерти перепугалась, прижалась к стене и пролепетала:

– Что это с вами? Это я, Вероника Королева. Вы меня что, не узнали?

В палату вбежала медсестра и поинтересовалась:

– В чем дело, больной?

Тот показывал на Веронику трясущейся рукой и нечленораздельно мычал. Медсестра удивленно посмотрела на нее и спросила:

– Это кто ж вы ему будете, что он на вас так реагирует? Вы посмотрите, его же сейчас удар хватит.

Ника недоуменно пожала плечами и, заикаясь, промямлила:

– Да никто, в общем-то. Он с моей машиной столкнулся на дороге и после этого сюда попал.

Медсестра вытаращила глаза и зашептала:

– Пойдемте, пойдемте, я вам сейчас все объясню, – и настойчиво начала подталкивать ее к двери.

Когда они вышли в коридор, медсестра торопливо заговорила:

– Понимаете, по дороге с места происшествия машина «Скорой помощи» еще в одну аварию угодила, и в результате он сюда попал с вывихнутой челюстью и без трех зубов в придачу к остальным травмам. Но это еще не самое страшное. Челюсть вправили и повезли его на рентген. После него врач приказал везти его в операционную, чтобы наложить шины на сломанные ребра. В лифте санитар по ошибке нажал на кнопку «три», а нужно было на «четыре». Когда лифт приехал на третий этаж, он вкатил каталку в операционную и ушел. В приемном покое была, естественно, заполнена больничная карточка, и санитар, когда вез больного, скатал эту карточку в трубку и сунул себе в карман. А в операционной забыл ее отдать и унес с собой. В той операционной уже ждали больного, но другого, и тут же, дав наркоз вашему знакомому, приступили к операции. Хирург еще очень ругался, что так плохо подготовили больного к операции, даже не обработали. И в результате бедолаге ампутировали одно яичко. Представляете, в каком он теперь состоянии? У больного, которого действительно должны были оперировать, была грыжа на этом самом месте. И уж не знаю, как это назвать, прямо мистика какая-то, но как раз в тот самый момент, когда нужно было идти на операцию, того, с грыжей, видно, от страха понос прохватил. Его медсестра ищет по всему отделению, ну, чтобы на операцию проводить, а он на толчке в это время сидит. А когда наконец его доставили в операционную, вашему знакомому уже все и оттяпали. Вот какие дела.