Свои грабли бьют не больно

«Он настоящий!» – промелькнула в голове фраза из дурацкой рекламы, и мое сердце разом ухнуло куда-то вниз, а поскольку мне тут же судорогой свело ногу, то я понял, что оно в пятке.

– Как хорошо, что вы приехали! – радостно воскликнула Маруся. – А мы как раз собирались вызывать милицию, когда наверх поднимемся!

– Это мы еще разберемся, собирались вы нас вызывать или нет! – неласково ответил милиционер. – А сейчас очень настоятельно прошу вас всех очистить помещение! – приказал он.

– Ну уж нет! – решительно заявила Маруся, явно обидевшись на то, что ее словам не поверили. – Мы нашли этот клад и собирались честно сдать его государству! И мы сами, своими руками достанем его из сейфа! А то у вас вдруг что-нибудь выпадет! – с намеком произнесла она. – А поскольку мы собираемся получить за него совершенно законное вознаграждение, то являемся людьми заинтересованными в том, чтобы ни одна монетка не пропала! Они очень, – выделила она, – дорогие!

– А где у меня гарантия, что вы сами его не ополовините, пока будете доставать? – недоверчиво спросил милиционер. – Сто процентов всяко лучше, чем двадцать!

– А вы нас потом обыщите! – хладнокровно заявила моя жена.

– Хорошо! – подумав, согласился милиционер. – Доставайте! Моя машина стоит около вашей калитки, и мы все сейчас проедем в отделение, где официально оформим все необходимые документы. Но сначала вы мне докажете, что действительно собирались сдать его государству, – ехидно добавил он.

– Презумпция невиновности! – четко выговорила Маруся. – Мы не обязаны доказывать кому бы то ни было свою невиновность!

– Черт с вами! – не выдержал милиционер. – Доставайте уж свои цацки-ляльки и пошли отсюда!

Посоветовавшись исключительно при помощи взглядов, мы единодушно решили, что подложки с монетами понесет Маруся, как самая боевая из нас. Хлыщ подошел к сейфу и, осторожно вынув стопку подложек, протянул ее Марусе, прошептав:

– Хоть в руках подержал!

Описывать, как мы выходили из подкопа, можно бесконечно. Впереди, постоянно оглядываясь, шел милиционер. За ним – я спиной вперед и отслеживал каждый шаг Маруси, чтобы она ни в коем случае не споткнулась и не упала, а по бокам ее страховали Хлыщ и Тип. Около лестницы мы затормозили – подниматься-то как?

– Саша, принеси сюда сумку с плоским дном, – распорядилась она. – Ну ту! Красную, с которой я за яйцами в Салтыковку езжу!

Я мухой взлетел по лестнице и услышал сзади себя, как Хлыщ горестно вздохнул:

– Такую коллекцию – и в сумке из-под яиц!

Пробежав в дом, я быстро схватил сумку и бросился назад.

– Вот она! – крикнул я вниз.

– Бросай сюда! – велела жена.

Я послушно бросил сумку и через некоторое время увидел, как из ямы вылезает сначала Хлыщ, потом Тип, следом за ними – моя жена и только последним – милиционер.

– Ну все! Поехали скорее! – нетерпеливо сказала он.

– Скорее не получится, – безмятежно ответила Маруся, нежно прижимая к груди старую красную сумку. – Томасу и Андреасу, как и моему мужу, нужно зайти в дом за паспортами. Кстати, Саша, не забудь взять и мой паспорт и запереть дверь!

– А сразу взять нельзя было? – возмутился милиционер.

– Лазить в подкоп с документами было бы по меньшей мере странно, вы не находите? – спокойно парировала Маруся.

Мы расселись в машине, и милиционер, предварительно связавшись по рации с отделением – чтобы мы по дороге его не укокошили и не смылись, – наконец-то завел мотор, и мы поехали. Впереди нас ждала неизвестность!

Глава 29

Маша. Уж такие мы все хорошие! Такие хорошие!

В Боровском райотделе нас уже ждали. Следователь, несмотря на середину ночи, сидел за столом и украдкой зевал, прогоняя сон крепким кофе, как я смогла увидеть и учуять, заглянув в кабинет поверх плеча привезшего нас милиционера.

– Их тут четверо, Михаил Михайлович! – отрапортовал он. – Двое иностранцев из Эстонии и муж с женой, которая клад при себе и держит.

– Давайте начнем с жены, – распорядился тот. – А то иностранцы потребуют, чтобы их допрашивали только в присутствии консула, и хлопот с ними не оберешься!

Милиционер не без ехидства сделал мне приглашающий жест пройти в кабинет. Я поднялась со стула и медленно пошла, думая на ходу: «Черт! Мы же не договорились, что говорить, а что нет! Нужно было раньше предусмотреть такую возможность и все обсудить! Эх, правильно сказано: знал бы, где упасть, соломки бы подстелил! Чего же теперь жаловаться? Все мы задним умом крепки!» Занимаясь таким самобичеванием, я прошла и села возле стола.