67  

Ну что ж, вполне приличное местечко: комнатка со столом, креслами, диваном и шкафом для одежды, оттуда дверь в мыльню с индивидуальной парилкой и бассейном – довольно симпатичным, наверное, даже глубоким. Александр вернулся в предбанник, начал автоматически раздеваться, как бы поддавшись установленным здесь законам, но, когда остался уже в одних плавках, посмотрел на «Век криминалистики» – и законы с удовольствием нарушил: вместо того чтобы идти, как предписывается, в баню, плюхнулся на диван – кожаный, между прочим, это так, на минуточку! – вытянул ноги и открыл книжку там, где она открылась.

Глава называлась «Чудовищное дело Мари Беснар. История «черной вдовы» из Лудена». Да, Александр еще с прошлого чтения «Века криминалистики» запомнил это феноменальное расследование. Вот вам детектив и дамский триллер в одном флаконе! Дело происходит во Франции после Второй мировой войны. Мари Беснар влюбилась в молодого пленного немца (на тридцать лет младше ее), работника своего мужа, и отравила мышьяком как супруга, так и мамашу, которая упрекала ее за безумную страсть к мальчишке и вообще врагу. То есть ее подозревали в двойном убийстве. Начался судебный процесс, длившийся два года, после которого Мари Беснар вышла на свободу – благодаря усилиям экспертов. Подозрения против нее строились на эксгумации трупов якобы отравленных ею родственников. В волосах действительно был обнаружен мышьяк. Казалось, это лишь подтверждало выдвинутые против Мари обвинения. Однако эксперты доказали две вещи, ранее неизвестные в практической токсикологии: мышьяк, всегда имеющийся в почве, сильно растворим в воде, в которой происходят процессы гниения и брожения. А где возникает таких процессов больше, чем в могилах или около них? Там действуют так называемые анаэробные бактерии (то есть которые могут существовать без кислорода). Эти почвенные микробы изымают жизненно необходимый им водород из серосодержащих соединений в волосах покойников. Там, где возникают эти сложные процессы, почвенный мышьяк в ходе своего рода обмена переносится прямо в волосы покойников и не поддается удалению даже путем промывания. Причем эти процессы могли возникнуть в одной могиле, а в другой – нет, и деятельность анаэробных микробов никак не поддавалась никакой систематизации.

Александр захлопнул книгу и зажмурился. Он чувствовал себя Ньютоном, который уселся именно под то дерево, с которого предназначено было свалиться знаменитому яблоку. Было нечто почти сверхъестественное в том, чтобы неожиданно прийти в какую-то там баню – и наткнуться на разгадку тайны «бронзовой маски»!

Анаэробные микробы привносят в человеческий организм мышьяк. Они водятся в почве, где происходят процессы гниения и брожения. Но эти процессы свойственны не только кладбищам. В меньшей степени они происходят и в удобренной земле, в которую высаживаются комнатные растения.

Александр словно бы увидел Манихина, который стоит перед стеллажом с многочисленными ящиками, горшками, кашпо и разминает пальцами комья земли.

Что, если организм Манихина обладает уникальным свойством отдавать сероводород в обмен на мышьяк почвенным бактериям, которые, возможно, попадают в его организм с плохо вымытых рук или из пыли, частички которой пронизывают воздух над его комнатным «садовым участком»? Возможно, именно анаэробные бактерии, которые попадают в организм Манихина, и провоцируют уникальное явление гиперарсеникума?

Версия шаткая, фантастичная, наверное, может быть опровергнута, однако же она вполне заслуживает право на осмысление и исследование. Если рассматривать эту патологию организма Манихина как своего рода аллергию на почвенные процессы, то можно бросить бессмысленное занятие строить версии для детективов и искать отравителей!

Александр вздрогнул, услышав шорох, приподнялся на диване – и увидел, что дверь в номер медленно открывается.

МАЙ 2001 ГОДА, ЗЕЛЕНЫЙ ГОРОД

В тот день, помнится, Манихин чувствовал себя особенно плохо. Ощущение мурашек, то и дело пробегающих по коже, казалось порою невыносимым. Тошнило, беспрестанно тошнило. Вспомнил, как читал интервью с известным космонавтом и на вопрос, что самое трудное в полете, тот ответил: «Постоянно чувствовать то, что чувствует женщина, у которой токсикоз первой половины беременности».

Манихин криво усмехнулся. Да уж, в самом деле очень похоже. Вся разница только в том, что беременные женщины рожают, космонавты возвращаются домой, а он… а он, видимо, умрет.

  67  
×
×