Облом нечаянно нагрянет

– Это не дом твоей подруги расстреливают, это меня расстреливают, – почти спокойно ответил Максим и болезненно поморщился, хватаясь за ноющее бедро. Он немного приподнялся, чтобы увидеть, что творится рядом с домом. Темень была такая – хоть глаз коли, поэтому что-либо рассмотреть не представлялось возможным.

– Ну, что там? Видно что-нибудь? – прошептала Марина, взирая на Максима снизу вверх.

– Нет, ничего не видно. Наверное, они в дом вошли, вон, кто-то фонариком по стенам шарит. Нашли все-таки, гады, чтоб им пусто было! – сплюнул парень и, посмотрев на Марину, тихо проговорил: – Ты уж прости меня, что так все получилось. Ума не приложу, как они могли узнать, что я в этом доме!

– Кто они-то, ты можешь мне сказать? – всхлипнула девушка. – И что мне теперь делать?

– Тебе ничего не остается, как идти за мной, – твердо проговорил молодой человек и, еще крепче схватив Марину за руку, потащил ее в глубь сада.

– Куда ты меня тащишь? – зашипела девушка.

– Когда я гулял по саду, видел в заборе лазейку. Вот сейчас через нее мы с тобой на улицу и выйдем. Жаль, что машины у нас нет, без нее нам трудно придется, пешком далеко не уйдешь.

– Почему это нет? Здесь моя машина есть, только она в гараже стоит, а гараж – под домом. Здесь еще одна машина была – моей подруги, но она сейчас у Насти, – продолжая клацать зубами, сказала Марина. – А до города я могу Сашку попросить нас подбросить, у него тоже машина есть.

– Кто такой Сашка? – не оборачиваясь спросил Максим.

– Это сторож здешний, живет здесь практически постоянно. Молодой парень, у него две собаки; когда я приезжаю сюда, всегда им собачий корм привожу, я люблю собак, – сама не зная зачем, нервно рассказывала девушка прерывающимся от быстрой ходьбы голосом.

– А он не откажет?

– В каком смысле?

– Ну, довезти нас до города не откажется? Ведь поздно уже, ночь как-никак?

– Думаю, что не откажет, он парень ничего. Говорю же, я его собак кормлю, когда сюда приезжаю. У него два ротвейлера. Специально в магазин захожу и покупаю собачью еду, большую упаковку. Привожу ему как бы в подарок, чтобы он за домом присматривал в мое отсутствие. Светка мне ключи оставила, когда уезжала, просила, чтобы я сюда как можно чаще наведывалась, проверяла – все ли в порядке. У нее там мебель хорошая и аппаратура дорогая, сам видел. Представляю, что теперь от всего этого осталось по твоей милости! – всхлипнула девушка и покосилась на парня. – Что я Светке теперь скажу?

– А далеко он отсюда живет? – проигнорировав замечание Марины, задал вопрос Максим, не сбавляя быстрого шага.

– На другом конце поселка. Ой, погоди, Максим, дай передохнуть, сейчас легкие лопнут, – задыхаясь, пропыхтела Марина и повалилась прямо в мягкую высокую траву. – Хорошо, как на перине, – вздохнула она. – Я как раз на послезавтра договорилась, чтобы ее скосили. Должны будут приехать с фирмы, высадить здесь специальную траву, которая даже под снегом остается зеленой. Светка, когда звонила мне в последний раз, задание дала по этому поводу. Говорит, что там, в Германии, у каждого дома на лужайке такая трава растет…

Только она успела проговорить последние слова, как на ее рот легла твердая ладонь Максима. Он крепко прижал ладонь к ее губам, давая понять Марине, чтобы она замолчала. Девушка испуганно вытаращила глаза и, замотав головой, распласталась в высокой траве. Только Максим улегся рядышком, как мимо них с топотом пронеслось несколько пар ног. Марина с ужасом припала к самой земле, уже готовая зарыться в нее, как мышь-полевка. Она крепко зажмурила глаза и старалась вспомнить хотя бы одну молитву. «Отче наш… иже еси… Господи, как же там дальше? Да придет царствие Твое, да будет воля Твоя… Мамочки, я прожила уже почти двадцать пять лет и не выучила ни одной молитвы, какой позор! Спаси нас, Господи! Сохрани и помилуй нас, Господи», – молилась про себя девушка, и все тело ее сотрясала мелкая дрожь. Максим положил на ее плечо руку, стараясь этим прикосновением успокоить девушку. Марина дернула плечом.

«Все из-за него, – подумала она. – Жила себе спокойно, ни о чем таком даже не помышляла. Нет, угораздило же его свалиться именно в мою машину, чтоб ему пусто было! Кто же ты такой, что за тобой целая армия головорезов с автоматами носится? Как там дальше? Хлеб наш насущный дашь нам днесь… Во имя отца и сына… нет, это уже в самом конце молитвы говорится», – продолжала шептать Марина одними лишь губами.