Черноморский Клондайк

Михаил Серегин

Черноморский Клондайк

ГЛАВА 1

На надавливание клапана акваматик отозвался сиплым шипением выпускаемого воздуха.

«Порядок», – Иннокентий отвернул вентиль до упора, поднял тяжелые баллоны и нацепил ремни на плечи.

Шланг с акваматиком на конце бросил за плечо, застегнул пояс, нацепил на лоб маску, поднял длинные черные ласты фирмы «Акванафт» и направился к урезу воды. Белый плотный песок не проваливался под голыми ступнями. Палатка синела на берегу, возле нее был свален немудреный скарб. На шее болтался алюминиевый номерок от камеры хранения, в которой он оставил документы и немного денег. Поэтому прятать особо было нечего, да и не от кого.

Начало лета. Иннокентий глубоко вдохнул теплый, пахнущий солеными водорослями воздух и плюхнулся в воду. На задницу. Вода еще не слишком прогрелась, поэтому его тело покрылось мурашками. Набежавшая волна легко подкинула его и снова оставила на песке. Бросив ласты в воду, он нацепил одну из них на ногу прямо в воде, чтобы не скрипела калоша, и потянулся за второй, которая плавала рядом. Теперь можно и нырнуть.

Он повернулся спиной к морю, чтобы плавники ласт не мешали идти, и двинулся назад. То есть вперед. В этом месте берег был пологий, уходящий вглубь медленно, но верно. Слева белел невысокий откос, вклинившийся в море отвесной стеной. Знатное местечко. Когда-то здесь, на месте современной Анапы, стоял древний город Горгиппия. Веков двадцать-двадцать пять тому назад. Даже представить себе это время было почти невозможно.

Иннокентий выбрал местом своего пребывания участок побережья в нескольких километрах от города. Понятно, что обнаружить здесь что-нибудь стоящее было гораздо сложнее, но район Анапы не представлял интереса для археологов. В том смысле, что раскопы становилось проводить все сложнее, так как Анапа стояла прямо на фундаменте древней Горгиппии.

Поэтому Иннокентий остановился здесь. Подальше от городского шума.

В древние времена почти по всему побережью Черного моря были раскинуты города, городишки и поселки. Так что и тут оставалась возможность наткнуться на какую-то древность.

Зайдя в море по грудь, Иннокентий опустил лицо в воду и взял в рот загубник. Несколько раз потянул в себя сжатый воздух, проверяя работу аппарата. Надел маску и снова опустил голову в воду. Мелкая рыбешка скользила у дна, разыскивая пищу. Он еще раз глубоко вдохнул и, бросив руки вперед, оттолкнулся от песка. Пузырьки выдыхаемого воздуха весело лопались на поверхности воды.

Пробравшая его на берегу дрожь сразу прошла, и все тело наполнила бодрящая свежесть. Иннокентий втянул в себя воздух через нос, чтобы маска плотнее прижалась к лицу, и медленно заскользил над дном.

Воздуха в баллонах должно было хватить минут на двадцать-тридцать; он забил их до двухсот атмосфер. Даже немного больше. Сперва песок был голый, словно коленка, потом стали попадаться одиночные осколки глиняных сосудов, некоторые из которых были покрыты черным лаком.

Они не привлекали его внимания. Это были маленькие кусочки обожженной глины, которые можно было всучить разве какому-нибудь провинциальному музею, у которого, как обычно, нет на это денег.

Пробороздив над дном, как летательный аппарат, в течение десяти минут, Иннокентий стал забирать правее, в сторону города. Здесь осколков стало больше, но они, по сути, его не интересовали. И вот в песке что-то тускло блеснуло. Иннокентий замедлил ход и, лениво двигая ластами, завис над заинтересовавшим его объектом. Кажется, здесь…

Слегка поводив рукой над песком, который, поднимаясь, начал падать белесой пеленой, он заметил на дне какой-то цилиндрический предмет.

Взяв его в руки, он всплыл на поверхность, чтобы как следует рассмотреть находку и не расходовать зря воздух. Снял загубник и маску. Разочарованию его не было предела. Он держал в руках свинцовую трубку, которую рыбаки используют в качестве грузила для сетей. Трубка была длиной сантиметров десять и около двух сантиметров в диаметре.

«Черт побери, надо же», – Иннокентий собирался бросить находку в море, но что-то заставило положить ее в болоньевый мешочек, прикрепленный к запястью руки. Он вдруг вспомнил, что на таких трубках лет сорок назад нашли древнегреческие и древнеримские письмена.

«Может, и здесь что-то будет», – подумал он, опуская трубку в мешочек. Он посмотрел на берег, до которого было около трехсот метров. Надев маску и зажав загубник акваматика, снова погрузился в светло-зеленую воду. Видимость была приличной: слой шириной в десять-пятнадцать метров просматривался прекрасно. Голубовато-зеленая вода усиливала резкость лежащих на дне предметов и увеличивала их в размерах.